к Деннье, – 28 086 человек), русские – 45,6 тыс. человек. «Наполеон диктовал ход сражения, – утверждал Троицкий, – атакуя все, что хотел и как хотел, а Кутузов только отражал его атаки…» Французский император хотя и не реализовал «главной своей задачи» разгрома русской армии, но добился материального успеха. Однако и за русскими автор признал победу – «не в материальном, а в моральном и даже в политическом отношении». Вместе с тем в целом убедительные выводы Троицкого нередко сочетались с воспроизведением типичной «советской» схемы сражения – со знаменитыми восемью атаками Багратионовых «флешей», с устоявшимся хронометражем событий и без живой, достоверной картины действий противников русских войск. В своей новой работе «Фельдмаршал Кутузов: мифы и факты»[448] Н. А. Троицкий постарался привлечь ряд новых данных с опорой на исследования по Бородину А. А. Васильева и Л. Л. Ивченко, А. И. Попова и других отечественных историков. Автор принял выводы этих исследователей о падении «флешей» уже к 10 часам утра в результате 3-й атаки и, в целом, внес коррективы в описание Бородинского сражения.
В 1990-е гг. появился целый ряд важных статей, подготовленных Алексеем Анатольевичем Васильевым. Уже в 1992 г. на основе широкого привлечения французских материалов он попытался подтвердить цифру потерь Великой армии примерно в 30 тыс. человек[449] и совместно с Л. Л. Ивченко пересмотрел устоявшийся «российский» хронометраж бородинских событий, выявив его основной источник – работы Толя.
В конце ХХ и в начале XXI в. А. А. Васильев осуществил несколько важных публикаций, как французских материалов, так и собственных исследований, по действиям армии Наполеона в Бородинском сражении[450].
Важнейшим явлением в историографии Бородина стали работы Андрея Ивановича Попова, который на основе скрупулезного сопоставления источников осветил события на северном и южном флангах и в центре Бородинского поля. Принцип строгой научности и национальной беспристрастности, великолепное знание зарубежных, особенно немецких, источников позволили ему показать отвагу солдат и таланты командиров Великой армии, проявленные в день Бородина, по-новому взглянуть на целый ряд ключевых событий великой битвы[451].
Принцип исторической беспристрастности и стремление вырваться из цепких объятий «национальных мифов» пытается реализовать автор данной монографии В. Н. Земцов[452].
Важные уточнения применительно к потерям военнопленными Великой армии при Бородине внес в последние годы С. Н. Хомченко[453]. Он же предложил ряд предварительных выводов о ходе Бородинского боя на основе находок, сделанных в ходе археологических исследований 2004–2012 гг.[454] Помимо сведений, которыми воспользовался С. Н. Хомченко, археологическая экспедиция (во главе с заведующим отделом комплексных историко-археологических исследований Государственного Исторического музея М. И. Гоняным), проводившая обследование поля,