но и акты общественных объединений, субъектов предпринимательской деятельности и т. п.), не должны противоречить конституционным нормам. В той же ч. 1 ст. 15 Конституции РФ за словами о высшей юридической силе следует фраза: «Законы и иные правовые акты, принимаемые в Российской Федерации, не должны противоречить Конституции Российской Федерации»;
2) если принимается правовой акт, противоречащий нормам конституции, он не подлежит применению.
Тут, однако, есть сложность, заключающаяся в том, что сама российская Конституция дифференцирует свои нормы, выделяя среди них нормы с более высокой юридической силой. Так, в ч. 2 ст. 16 говорится: «Никакие другие положения настоящей Конституции не могут противоречить основам конституционного строя Российской Федерации». Следовательно, положения гл. 1 обладают более высокой юридической силой по сравнению с нормами других глав.
Для любого правоприменителя, в том числе государственного или муниципального служащего, тем более судьи, не должно быть вопроса, применять ли норму федерального закона, закона субъекта РФ, указ Президента РФ, постановление Правительства РФ, приказ министра или поручение своего непосредственного начальника, если такой акт не соответствует Конституции. Конечно, применять такой акт (исполнять поручение, даже приказ) нельзя! Об этом напоминается и в самой Конституции, и в ряде законов.
Например, ч. 6 ст. 125 Конституции РФ гласит: «Акты или их отдельные положения, признанные неконституционными, утрачивают силу; не соответствующие Конституции Российской Федерации международные договоры Российской Федерации не подлежат введению в действие и применению». А в ст. 79 Федерального конституционного закона (ФКЗ) от 21 июля 1994 г. № 1-ФКЗ[167] «О Конституционном Суде Российской Федерации» сказано, что если решением Суда нормативный акт признан не соответствующим Конституции полностью или частично, то до принятия нового нормативного акта непосредственно применяется Конституция РФ.
В реальной жизни, однако, далеко не каждый чиновник решится соблюсти конституционную норму (хотя это его юридическая обязанность), если ей противоречит требование закона, подзаконного акта (например, инструкции), а тем более приказ непосредственного начальника. Еще в советское время была подмечена антиправовая обратная пропорция: чем меньше юридическая сила акта, тем скорее и точнее он будет исполнен. Дело тут не только в том, что от исполнителя потребовалось бы мужество, чтобы пойти наперекор начальству ради конституционной законности, но и в том, что как общая правовая ситуация, так и уровень правосознания у нас еще таковы, что в алгоритме действий государственного (гражданского, правоохранительного, военного) или муниципального служащего не заложен стереотип: после получения инструкции, приказа и т. п. сначала сопоставить их требования с соответствующими нормами Конституции или хотя бы заглянуть в нее в случае сомнения.
Что же может сформировать такой стереотип?