Внук на дедову панамку ориентир держал, чтобы не потеряться. Да впрочем, Степан, то и дело забегал на Димкину дорогу, а тот его сгонял обратно, чтобы он порядок не ломал. Разговоров путники между собой не вели, и так, в молчании добрались до места, где тёмная чаща светлой поляной сменилась, и послышался гулкий шум воды.
– Надо же! Где ж мы оказались? – воскликнул дед и набрал полную грудь свежего лесного воздуха. – Ох, и воздух тут – наслаждение!
– У водопада! – радостно отозвался Степан и вдруг, вскинув руки и как-то неловко крякнув, покатился куда-то вниз кубарем: из-за высокой травы в этом месте он не заметил спуска с пригорка, на котором Димка с дедом стоять остались.
Раздался оглушительный треск, и в воздух полетели густые солнечные брызги, будто мёд кто-то из огромной бочки расплескал!
– Что за чудо! – дед присел от удивления и тут же спохватился. – Степан! Жив ли?!
Димка долго ждать не стал и немедленно кинулся туда, куда капли медовые попадали. Он скатился по склону пригорка к рыжему деду, вниз и тут же, отовсюду – из кустов и душистой цветущей травы, с визгом побежали какие-то человечки. И через мгновение, мальчишка оказался среди маленьких, с него ростом, бабушек в красных сарафанчиках и белых вышитых рубахах, в цветных косыночках и в чистеньких светлых лапоточках. Накинулись они на Степана, принялись его ругать, а некоторые сняли свои цветные кушаки и давай его от души охаживать.
– Ай! Ай! – кричал дедов друг и укрывался от ударов рукой.
Но старушки не унимались, и появлялось их всё больше.
– Отпустите его! – закричал Димка, пытаясь унять бабушек. – Посмотрите, какие вредные!
– А вот ещё! – отвечали те, – Он наш схорон развалил! А мы жалеть?! И поделом ему!
– Эгей! – вдруг гаркнул изо всех сил Димкин дед. – А ну тихо! Не то вот я вам!
Степаново ружьё при падении отлетело на несколько метров в сторону, и в руках у деда Фёдора ничегошеньки не было. Но почему-то этого окрика старушки испугались и сбились в одну кучку, словно дети.
– Ладно, не трону я вас, – успокоил их дед. – Отвечайте, что за шум?
Старушки боялись сдвинуться с места. Тогда Степан, который уже сидел на траве и потирал ушибленный от падения бок, повторил вопрос деда:
– Что за шум?! Хулиганки какие-то…
Одна бабуля осмелилась, подошла к рыжему Степану, привстала на цыпочки, чтобы быть повыше него и, вглядевшись в веснушчатое лицо пострадавшего, сообщила своим подругам:
– Это же бортники! Гляньте-ка, шапка у этого смешная!
Степан смущённо поправил свой головной убор:
– Чего это смешная? Спортивная.
– Какая-такая? – расхохотались старушки. – Спорти-и-ивная?
– А вы-то зубы нам не заговаривайте! Отвечайте, что на пасеке делали? – сердито оборвал медовушек дед и добавил, – И не бортники мы никакие – пасечники.
Медовушки снова прижались друг к дружке. Но та, что с левого краю стояла из-за спины руку вынесла, и все увидели на её ладошке капельку мёда, а в ней спящую пчелу.