наличие какого-либо подобного умения почти наверняка обеспечит им лучшую возможность для интересной работы. «Хотя, – сказала она тогда, – не думаю, что женщинам позволяют заниматься чем-то по-настоящему интересным. Им позволено быть убитыми на войне, но никак не самим убивать в ответ. Вот вам еще одна несправедливость».
– Вы превосходно знаете, Клэри, что питали бы полнейшее отвращение к убийству кого бы то ни было.
– Не в том суть. Суть в том, что, будь у женщин равная ответственность во всем, что касается войн, так их у нас и не было бы. Такова моя точка зрения.
– Она наполовину хочет быть пацифисткой, как Кристофер, и в чем-то я с этим согласна, – сказала Полли. – Только она еще хочет уметь летать на аэропланах и командовать подводной лодкой, что, вы должны признать, Арчи, не очень логично.
– Все равно, я, по-моему, понимаю, что она имеет в виду, – ответил Арчи.
Клэри зарделась: самый понимающий человек, какого она когда-либо встречала. И сказала:
– Желания могут быть непредвиденными. – Она попыталась неприметно облизнуть губы, но увидела, что оба собеседника следили за ней. – Разве не чудно, как «Гранд Марнье» оказывается снаружи бокала? Удивительно, что внутри еще хоть что-то осталось».
Арчи сказал, что, оставляя в стороне их пожелания, какой должна быть жизнь, им придется осознать, что она такое, и, по-видимому, учитывая статус-кво, они могли бы счесть курс на секретарство полезным. Идея университета была отклонена.
– Мы даже на школьный аттестат не сдали, – сказала Клэри, – и у меня такое ощущение, что многие годы мы учились всему не тому, чтобы одолеть это.
– Да просто эта несчастная мисс Миллимент хотела от нас того, чего ей самой хотелось, – сказала Полли. – Она куда башковитей нас. Учила нас всякому, – добавила она, – большая часть чего не годилась для сдачи экзаменов.
– А куда мы сейчас идем? – спросила Клэри, когда они, выйдя из ресторана, пошагали по темной узкой улице.
– Домой, я полагал. У вас есть какие-то другие идеи?
– Я немножко… всего чуточку… надеялась, может, мы сходим в ночной клуб.
– Боюсь, сегодня не сходим. Видите ли, я не состою в таком. Но если вам уж очень хочется, то я вступлю в какой-нибудь и попозже свожу вас.
– Я вовсе не рвусь туда. Только вот Луиза все говорит и говорит про это, была там всего один раз после «Последних радостей». В любом случае, полагаю, нельзя приводить в клуб двух женщин.
– Почему? Я бы счел, что так было бы вдвое забавнее.
– Это было бы неловко для той, с кем вы не танцевали бы, – заметила Полли. – Ее могли бы похитить.
– И это была бы я, – тут же сказала Клэри. – Я танцор никудышный. Если честно, смысла в этом не вижу.
«Мы не пошли в ночной клуб, – написала она в своем дневнике. – И к лучшему, если честно, ведь о них идет слава как о местах крайне скучных – там лишь тем очень хорошо, кому нужно крепко напиться и влюбиться».
Некоторое время она смотрела на написанное, соображая,