Анатолий Безуглов

Следователь по особо важным делам


Скачать книгу

выхватил среди травы, прокравшейся к самому фундаменту, несколько ярко-красных цветов. Нагнувшись, я разглядел кустик гвоздики, отчаянно боровшийся с повиликой. Если цветок не выручить, на следующий год его обязательно забьет сорняк.

      – Покойница посадила, – вздохнула старушка. И я понял, что речь идет об Ане Залесской.

      – Теперь внутри? – нетерпеливо спросил сторож.

      – Нешто в доме темно… – неуверенно сказала старушка.

      Я отворил ставни, едва державшиеся на петлях. В дом вошел последним.

      Маленькая прихожая заканчивалась кухонькой. Две комнаты. Первая – побольше. Совершенно пустая.

      Залесскую нашли во второй, служившей, видимо, спальней. Я ее знал по фотографиям в деле. Здесь стояла одна только голая кровать. Допотопное сооружение со спинками, выкрашенными под дуб, со звонкой панцирной сеткой. Рядом со спинкой, у стены, находилась тумбочка. На ней обычно лежала бритва, которой Залесский, по его показаниям, поправлял виски.

      Окно из спальни выходило на задний двор.

      Везде – тонкий слой пыли.

      Я осмотрел то место возле кровати, где была обнаружена Залесская.

      Понятая негромко кашлянула:

      – Крови не найдете, товарищ следователь. Я сама мыла на другой день, как Анну увезли…

      – Да? – машинально сказал я, подымаясь.

      – Все сама. Валерий Георгиевич попросил по-свойски, по-соседски. Я и простынку стирала, и наволочку…

      – Еще что? – Я осекся: сейчас она только понятая.

      – Пододеяльник…

      – Хорошо, – остановил я ее.

      Окна изнутри запирались не на шпингалеты, а на крючки. Широкие форточки.

      В деле, которое я знаю почти наизусть, моим предшественником записано, что окна были закрыты, форточки – открыты. Лето…

      В кухонном закутке имелся небольшой встроенный шкафчик без полок. В нем – запыленные бутылки. Иностранные, в магазине не принимают. Старая соломенная шляпа.

      – Валерий иногда надевал, когда возился на участке, – прокомментировала старушка.

      Еще имелось несколько истрепанных газет и журналов. «Сельская молодежь» полугодовой давности, «Иностранная литература», «Новый мир». Я перелистал их. Из «Нового мира» выпала школьная тетрадка. Вернее, то, что от нее осталось – обложка и двойной листок. Не та ли, из которой Залесская вырвала бумагу для последнего письма? А может быть, и другая.

      Да, разжиться следователю, прямо скажем, нечем. Тетрадку я на всякий случай забрал.

      Замок входной двери – обычный, врезной. Он закрывался с трудом. Савелию Фомичу пришлось попыхтеть над ним.

      – Что значит заброшенная вещь, – вздохнул он. – Без руки хозяйской и железо чахнет.

      Было непонятно, к чему это относилось: к безалаберности бывшего владельца, Залесского, или к заброшенности дома.

      И все-таки в протокол осмотра места происшествия эту деталь я вставил. Теперь надо фиксировать каждую мелочь. Пригодится она или нет, никогда не угадаешь.

      Глава 6

      Покинув пустой, прямо скажем,