и Польшей, следующее согласовано в случае конфликта…» Вы вспоминаете, была ли у преамбулы приблизительно такая формулировка?
РИББЕНТРОПА не помню точную формулировку, но она была приблизительно такой.
ЗАЙДЛЬ: Это верно, что руководитель юридического отдела министерства иностранных дел, доктор Гаусс участвовал как юрисконсульт на переговорах в Москве 23 августа 1939 года и составлял текст этого соглашения?
РИББЕНТРОП: Доктор Гаусс участвовал частично в переговорах и составлял соглашение вместе со мной.
ЗАЙДЛЬ: Я теперь прочитаю извлечение из показаний доктора Гаусса и задам Вам несколько вопросов в связи с этим.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ: Доктор Зайдль, какой документ Вы собираетесь прочитать?
ЗАЙДЛЬ: Я буду читать из параграфа 3 аффидевита доктора Гаусса, и в связи с этим задам несколько вопросов свидетелю, потому что некоторые аспекты данного договора, кажется, не были достаточно прояснены.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ: Да, генерал Руденко?
РУДЕНКО: Я не знаю, господин председатель, какое отношение эти вопросы имеют к подсудимому Гессу, которого защищает доктор Зайдль, или к подсудимому Франку. Я не желаю обсуждать этот аффидевит, поскольку он вообще не имеет никакого значения. Я хочу напомнить Трибуналу, что мы не изучаем проблемы, связанные с политикой союзных государств, мы исследуем обвинения против главных немецких военных преступников. Подобные вопросы со стороны защиты – попытка отвлечь внимание Трибунала от вопросов, которыми мы занимаемся. Поэтому я считаю, что вопросы подобного характера должны быть отклонены как неуместные.
[Объявлен перерыв. Суд совещается.]
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ: доктор Зайдль, Вы можете задать вопросы.
ЗАЙДЛЬ: Гаусс заявил, согласно параграфу 3 его показания под присягой:
(зачитывает показания Гаусса (см. их в главе «Гаусс»)
Свидетель, в аффидевите Гаусса упомянут договор, в соответствие с которым две страны соглашаются действовать для окончательного разрешения польского вопроса. Такое соглашение было достигнуто 23 августа 1939?
РИББЕНТРОП: Да, это верно. Тогда германо-польский кризис достиг большой остроты, и, само собой разумеется, что этот вопрос был всесторонне обсужден. Я хотел бы подчеркнуть, что у меня не было ни малейшего сомнения в трезвости взгляда на этот вопрос Сталина или Гитлера: если переговоры с Польшей зашли в тупик, территории, которые были отняты у двух великих держав силой оружия, могли быть возвращены также силой оружия. В соответствии с этой установкой, восточные территории были заняты советскими войсками, а западными – германскими войсками. Сталин никогда не может обвинять Германию в агрессии против Польши. Если это считать агрессией, то обе стороны виновны в ней.
ЗАЙДЛЬ: Демаркационная линия была в этом секретном договоре согласована в письменной форме, или она была проведена на приложенной карте?
РИББЕНТРОП: Демаркационная линия была приблизительно проведена