что никогда Москва не имела многочисленнейшего войска и сильнейшего огнестрельного наряда и что великий князь, пылая гневом на короля, сказал: «Доколе конь мой будет ходить и меч рубить, не дам покоя Литве». Сам государь предводительствовал ратью и покинул Москву с братьями Юрием и Димитрием и зятем своим, мужем сестры Евдокии – крещеным татарским царевичем Петром; при нем находился, разумеется, и Михаил Глинский. Главными воеводами были князья Даниил Щеня и Репня-Оболенский. Войска шли прямо на Смоленск, который решено было взять приступом. Приступ этот, однако, не удался и, несмотря на все усилия великого князя взять город, в марте 1513 года он должен был вернуться в Москву, не достигнув своей цели. Но неудача эта отнюдь не поколебала его решимости во что бы то ни стало овладеть Смоленском.
14 июня того же 1513 года государь вторично выступил в поход; когда воевода князь Репня-Оболенский и окольничий Сабуров подходили к Смоленску, их встретил впереди городских валов сидевший в Смоленске наместник Сигизмунда Юрий Соллогуб со всеми своими войсками; он вступил с нами в битву, но потерпел решительное поражение и сел затем в осаду. Получив весть о победе, Василий поспешил к Смоленску и сам руководил действиями войск; осада, однако, и на этот раз была неудачна: что московские пушки разрушали днем, то жители заделывали ночью и, несмотря на частые предложения о сдаче, упорно отказывались от нее. В ноябре Василий отступил и вернулся домой, но и эта вторая неудача также совсем не повлияла на его решение непременно взять Смоленск.
Летом 1514 года государь опять выступил со всеми своими войсками к Смоленску и 29 июля вновь начал его осаждать. На этот раз дела пошли успешнее. Действием всего пушечного наряда распоряжался пушкарь Стефан; он удачно ударил из огромной пушки по городу, причем пущенное им ядро разорвало крепостное орудие и перебило много смолян; затем он выстрелил по городу мелкими ядрами, окованными свинцом, которые нанесли еще больше потерь жителям. Когда Стефан ударил по городу третий раз, то смоленский владыка Варсонофий вышел на мост и стал бить челом великому князю и просил срока до следующего дня.
Но Василий срока не дал, а велел продолжать пальбу изо всех пушек. Скоро городские ворота отворились; из них вышел Варсонофий в полном облачении и с крестом, вместе с наместником Соллогубом, панами и черными людьми. Подойдя к ставке великого князя, они держали ему такое слово: «Государь князь великий, много крови христианской пролилось, земля пуста, твоя отчина; не погуби города, но возьми его с тихостью». Василий подошел под благословение владыки, пригласил Соллогуба и других именитых людей к себе в шатер, а черным людям приказал возвратиться в город. 30 и 31 июля жителей приводили к присяге, а 1 августа последовал торжественный въезд государя в древнюю отчину русских князей, бывшую в течение последних 110 лет под властью Литвы.
«Божиею милостью радуйся и здравствуй, православный царь Василий, великий князь всея Руси, самодержец на своей отчине,