Бесстыдный поцелуй, дразнящий. Сбиваю дыхание, глотая воздух открытым ртом, а Наилий проникает в меня языком. Дрожь прокатывается волнами.
– Подожди… нет, – всхлипывая, прошу я.
Слишком ярко, слишком быстро достигну пика.
– Нет? – с улыбкой спрашивает генерал и ложится рядом.
– Да, – не поддаюсь на провокацию. Облизываю прикушенную губу и говорю, глядя в голубые глаза, полные тумана: – но теперь я хочу дарить тебе ласку.
Опрокидываю Наилия на спину, освобождаю от брюк и накрываю ладонью его каменное возбуждение. Горячий, твердый, пахнет мускусом и яблочным мылом. Ласкаю рукой и перекатываю на языке, выпивая прозрачную каплю влаги с самого кончика. Терпкая и чуть солоноватая на вкус. Генерал заводится, живот поднимается и опадает судорожными вздохами. А я заглатываю так глубоко, как могу, а потом отпускаю. Не выдержу больше, собственное возбуждение спазмом, голова плывет и желание захлестывает. Сажусь верхом и любуюсь сильным телом Наилия на темных простынях. Пшеничным золотом волос, веснушками, как брызгами корицы. В моей любви всегда было много специй. Острых, волнующих, с оттенками боли и отчаянья. Но она моя. И он тоже.
Опускаюсь вниз, принимая в себя. Резко, до той самой боли. Всегда слишком много, но больше это не пугает. Раскачиваюсь, входя в ритм. Ощущение власти над генералом кружит голову. Пусть мимолетное и только на эти мгновения, не важно. Будет, как я хочу. Наилий гладит по ногам широкими, размашистыми движениями. Обнимает и тянется вверх, захватывая поцелуем. Долгим, тягучим поцелуем-укусом. Запускаю пальцы в его волосы, не отпуская от себя. Держу крепко и двигаюсь все быстрее, выбиваясь из сил, пьянея от жара. Нет ничего кроме этого удовольствия. Сердце колотится, воздуха не хватает, тела покрываются испариной за миг до взрыва. Меня ломает судорогой, кричу на одной длинной протяжной ноте и чувствую горячую пульсацию внутри себя. Генерал обнимает и не дает пошевелиться, пока не отдаст все до последней капли.
В изнеможении кладу голову ему на плечо и роняю руки, скользя пальцами по мокрой спине. Теперь точно только спать. Наилий бережно укладывает меня на подушки, прохладная простынь дарит еще одно блаженство.
– Устала? – тихо шепчет он, и я не успеваю ответить, проваливаясь в сон. Густой, вязкий, без единого сновидения.
От него утром болит голова и кажется, что только что закрыла глаза, а светило уже пробивается лучами через затененное стекло.
– Опаздываем? – бормочу я, поднимая голову с плеча Наилия.
– Нет, но нужно спешить.
Ночью был дождь, стало прохладнее и теперь мой шарф в радость. Прячу нос в складки ткани и пытаюсь дремать, пока служебный автомобиль везет нас в штаб. Полеты на катере генерал решает отложить до лучших времен. Не возражаю, с таким предсказанием паранойя уместна. Пока мы будем ставить спектакль с мнимой смертью, я могу по-настоящему разбиться в аварии.
Не опаздываю, прихожу вовремя, но Флавий уже стоит возле двери моего кабинета с планшетом в руках и гарнитурой