был почти два метра, он выше меня почти на две головы, и эта разница в росте внушала дикую неуверенность, но я успешно скрыла это за маской безразличия.
– Мне плевать, – отмахнулся парень, пожав плечами.
– Видимо, это наследственное, – бросила я, нахмурив брови.
На бледном лице Билла чётко выразился злой оскал. Я прямо-таки вижу играющие скулы, раздутый нос и бешеные глаза. На мгновение подумалось, не он ли оборотень? Если да, то как он так хорошо сохранился?
– Что ты сказала?! – подошёл он вплотную, но я даже не шелохнулась, зато внутри подкашивались коленки. Почему его глаза такие безумные?..
– Я сказала, что наплевательски относиться ко всему – ваше семейное хобби, так понятнее?
Хофер скорчил ненавистную рожу.
– Лучше закрой рот. Тебе повезло, что ты неуравновешенная, иначе я бы сровнял тебя с землей, – длинный указательный палец парня ткнулся в мою щеку, образовав ямочку, а после грубо оттолкнул.
Вот козел. Складываю руки в кулаки, пытаясь сохранять над собой контроль.
– О, я в этом не сомневаюсь, богатенький козел, – процедила сквозь зубы я, оттолкнув парня назад. Тот не сводил с меня злобного взгляда. Мы жгли друг друга одними глазами, этого было достаточно, чтобы понять – ненависть с первой секунды знакомства.
Я подняла рюкзак и в последний раз бросила на брюнета с растрёпанной челкой взгляд, а затем развернулась спиной и помчалась в противоположную сторону от места, где была найдена первая зацепка.
Два года назад
Я не думала, что идти через лес придётся так долго, ведь обычно это занимало минут десять. И хоть все твердят «в лес ходить небезопасно», меня тянуло сюда, как магнитом.
Солнце прячется за рощей с каштанами, тени падают на дорогу, поэтому в этой части леса немного прохладно и зябко. Не верится, сегодня я сбежала из дома. Мой первый побег. Думаю, ребята обрадуются.
Я перепрыгнула небольшую яму, пригнулась, чтобы пройти через ветви ивы, и была уже совсем близко к кладбищу, поскольку в воздухе ясно стоял запах серы. Не знаю почему, но на нашем кладбище этого запаха хоть отбавляй. Тем более вокруг кладбища росли как сорняки мертвые деревья, буквально – никаких листочков, побегов или других намёков на жизнь, тупо голые, устрашающие ветки и корни. Мне рассказывали, сюда в тысяча девятьсот восемьдесят седьмом году даже приезжал режиссёр с командой, чтобы снять какой-то ужастик. Но раз никто ничего о фильме не слышал, значит, прокат провалился. То ли режиссёр плохой, то ли место гнилое. Кто знает?
Спустя десять шагов стали заметны первые могильные плиты. Такие грязные, обваленные, а надписей почти не видать. Здесь я, не считая похорон моего дедушки, бываю в третий раз. Мы с друзьями часто тусуемся в этом месте, как и полагается отбросам общества вроде нас. И дело не в том, что я гот, просто здесь тихо и спокойно. Но в то же время ощущается чье-то присутствие. Так, например, всю дорогу складывалось ощущение, что кто-то за мной следит. Либо заигралось воображение, либо… Неважно, лучше прогнать плохие мысли.
Почва