молчанию в палате, мама с папой в шоке. Черт возьми, знала же, не стоит слушать ребят! Зачем они так со мной? Почему бросили и ушли? Как все вышло из-под контроля?
Затем до ушных локаторов донёсся всхлип. Нет… Мама плачет из-за меня! Что я наделала? Как теперь буду смотреть в её карие глаза без чувства стыда и сожаления?..
– Что ты несёшь? Моя дочь не может быть наркоманкой! – вспыхнул отец, подав грозный рык.
– Джерри, успокойся, – поспешил доктор успокоить отца.
В разговор двух мужчин вмешалась мать:
– Марго что-то говорила о монстре… Она видела оборотня!
Снова многозначительная пауза и выдох врача.
– Вы всерьёз верите в оборотней, Мередит? То, что видела Марго было вызвано таблеткой, всего-то галлюцинация!
– Но она вся дрожала! И из ее головы, вот здесь… – мама наверняка продемонстрировала мужчине место удара. – Шла кровь, будто её дубиной ударили! А наши друзья нашли Марго у могилы, на памятнике которой остался след её крови…
Она верит мне! Мама верит мне!
Слышу какой-то шорох.
– Миссис Ван де Шмидт, вашей дочери могло померещиться все что угодно. Она сама могла упасть на памятник, она сама могла разбить себе голову. Находясь под сильным расслабляющим средством, Марго могла видеть все! А дрожь объясняется побочным эффектом таблетки, как и, собственно, галлюцинации! Или же, если это не побочный эффект, вы не заметили как на улице прохладно?
Нет! Они не могут все списать на таблетки! Я видела оборотня, и это не галлюцинация, а самая настоящая быль. Как жаль, что сейчас мои конечности не в моей власти, не то бы нашему всезнайке-докторишке несдобровать!
– Значит… – сглотнула женщина.
– Да, – перебил её папа, и я почувствовала все три пары глаз на себе, – наша дочь малолетняя наркоманка!
Порыв осеннего ветра
Когда приходит конец летним каникулам, на душе становится немного тревожно. Во-первых, потому что вновь повезёт встретить лица одноклассников, которые не особо радушно встречали меня на уроках. Каждый год одно и тоже: на моем голубом шкафчике краской нарисуют морду волка, на парте будет валятся разгрызенная куриная косточка, а каждый второй станет выть на каком-нибудь уроке. Для меня это не смешно и глупо. Сперва было страшно, обидно и ужасно стыдно, поскольку все считали меня наркоманкой, которой мерещится нечисть, однако теперь мне абсолютно нет никакого дела до задир, вроде Урии Хофман; эта стерва подкинула мне в шкафчик блошиную ферму. Ну да ладно, забудем… Хотя, знаете ли, трудно.
Я правда пыталась доказать всему городу свою правоту (и сейчас пытаюсь), но все лишь смеются и обходят стороной. Кейт, Филипп и Брайс после того вечера не разговаривают со мной, изредка бросая на меня свои короткие взгляды. Порой хочется спросить у некоторых людей: были ли мы вообще когда-нибудь друзьями? Мерзавцы, я же думала, что их слопал оборотень! Они все ещё готы, в то время как я решила навсегда завязать с этой ерундой. Пройденный этап.
И что же, я одна против целого города, где каждый второй унижает меня? Да, именно