играть в «мы не встречались в лесу, я тебя не знаю, сиди смирно»? Нет уж.
– Раз ты сел за мой столик, позволь спросить: какого… что ты здесь делаешь? – мой вопрос прозвучал пылко, но было уже поздно что-либо исправлять.
Некоторое время Билл Хофер молчит, разжёвывая бутерброд во рту, кончиком языка проводя по полости щёк. Его поведение прямо так и кричало: «Тебя здесь нет, ты мираж».
Вот козел! А все по прежнему продолжают тихо перешёптываться, параллельно бросая недоуменные взгляды на наш стол. Готова поспорить такой поворот сюжета никто не ожидал, даже я сама.
Наконец, Билл проглотил образовавшуюся кашу во рту и удосужился посмотреть на меня исподлобья. От его взгляда мурашки по коже…
– Отныне я здесь учусь, – глотнул сока брюнет.
Удар под вздох. Что этот парень сейчас сказал? От его слов я истерически засмеялась, совсем позабыв о своём сэндвиче и морковных палочках.
– То есть, как? – не поверила я, скрестив руки на груди.
– Разделяю твоё удивление – я тоже не особо то и рад, – признался Билл, пожав широкими плечами, – но в интернате, где я учился, идёт ремонт, поэтому прошу любить и жаловать. Теперь я здесь.
Мои губы поджались в почти невидимую линию. Молчание, которое прерывает вновь нарастающий гул в помещении. Кажется, больше никого не удивляет появление сына мэра в столовой, что не могло не радовать, поскольку косые взгляды всерьёз уже достали.
– Ох, да ты на седьмом небе от счастья! – съязвила я, откинувшись на спинку стула. – Это все понятно, но что ты делаешь за моим столом, Хофер?
Брюнет скривил губу в недовольном оскале и принялся что-то разглядывать на металлическом столике, театрально изображая сыщика.
– Что-то я тут нигде не вижу твоего имени, волчонок, так с какого боку это твоё место?
От злости мои зубы крепко стиснулись, а брови нахмурились подобно чёрным тучам на небе. За сегодняшний день я натерпелась шуток и унижения, с меня довольно! Я медленно приблизилась к парню и еле сдержала руки, чтобы не расцарапать его милое личико. Он настолько близко, что я ощущаю его дыхание на своём лбу. Время замерло. Слышно лишь биение моего сердца, бешеный ритм.
– Никогда больше не называй меня так, не то не посмотрю на твой статус в обществе и врежу по самое не хочу!
Билл лишь рассмеялся, осмотрев все помещение темно-карими глазами. Сейчас он напоминает мне хищника, затеявшего пакость.
– Остынь, мне сейчас не хочется с кем-то спорить. Это же мой первый день в школе, – хмыкнул Хофер, отодвигаясь назад. – Как тебя зовут?
Ой, посмотрите, ему стало интересно мое имя, как мило! Вот только зачем? Семью мэра и его самого я недолюбливаю уже давно, поскольку думаю, нет, уверена, что мужчина что-то скрывает. Двенадцать жертв за сорок лет, убитые одним и тем же способом, – разве не странно? Власти должны были заняться этим, решить проблемы, отыскать преступника, однако… Полиция вела расследование и, якобы, отыскали убийцу