шла ей. Несмотря на очевидно зрелый возраст, она чем-то напоминала ребенка. Ничего особенного, однако более привлекательная, чем остальные экземпляры.
– Я Элис. Мы уже встречались.
Что-то знакомое в ней действительно было, но я никак не мог вспомнить.
– В самом деле?
Не опуская руки, она склонила набок голову.
– Элис Маккензи.
Эндрю отлепился от фортепьяно.
– Не узнаешь, Пол? Вы с Элис виделись. Ну хотя бы той ночью в Греции!
Засмеялся.
У ног моих разверзлась пропасть. Вспоминать Грецию я не любил… Игнорируя протянутую руку, наклонился и чмокнул Элис в щеку.
– Разумеется, – ответил я.
Она приподняла ко мне лицо и застыла.
– Вы курили. Запах…
Я поднял руки, как будто сдаюсь.
Она наклонилась ближе, коснулась руками ворота моей рубашки и втянула носом воздух.
– Не извиняйтесь, это восхитительно!.. Ладно, пора на кухню, меня там заждались.
Снова исчезла. Эндрю проводил ее взглядом.
– Какая же Элис удивительная! – придвинулась Бу. – Настоящий ураган энергии!
– Что вы говорите!
Мне она показалась вполне заурядной.
– Да, просто что-то невероятное! – подтвердила Бу и возвысила голос: – Эндрю, сколько ей было, когда умер муж?
Эндрю обернулся, задумчиво прикрыл глаза.
– Хм… Десять лет, как Гарри… Да, тридцать с хвостиком. Дети были еще совсем маленькие.
– Печально, – вставил я. – Рак?
– Надпочечников, – ответила Бу. – Большая редкость. У него болел живот. Думали, аппендицит. К тому времени, как разобрались, пошли метастазы. Сгорел за три месяца. Но она такая сильная! Держалась ради детей!
В голосе Бу вместе с уважением сквозило самодовольство, словно, восхваляя Элис, она приобретает часть ее святости.
– Замечательная мать! – добавил Эндрю. – И высокопрофессиональный адвокат. Не хапуга, не акула бизнеса вроде меня. – Он помедлил, давая нам время мысленно ему возразить. – Работает в «Талбот энд компани». Слыхал? Юридическая консультация в Стоквелл, довольно известная. В основном представляет интересы беженцев.
– И жен, которых избивают мужья, – прибавила Бу.
– А еще – в разных объединениях. «Женщины против сексуального насилия», «Женщины за права женщин», «Женщины за права беженцев»… Всего не перечислишь.
– Это она начала кампанию «Найди Джесмин», – заявила Бу таким тоном, будто я обязан знать, о чем она, черт подери, говорит.
– Вы знакомы, – повторил Эндрю. – В ту ночь на Пиросе. Мы ужинали на пристани – и тут ты. Забыл?
– Я был не в лучшей форме, – осторожно отозвался я, опираясь на спинку стула.
– Да, старик, ты тогда немного перебрал. Нагрузился, скажем так.
Я шутливо почесал голову.
– Солнечный удар.
Эндрю щелкнул языком.
– Рецина!
Я бросил взгляд на Бу.
– С тех пор – ни капли! Терапия через отвращение.
На ее щеках заиграли глубокие