Пельменей сибирских налопаешься от пуза, на лыжах находишься по тайге. Эх, мне бы сейчас с вами!..
– Пап, а ты к нам потом приедешь?
– Вот как дела закончу, так сразу.
– Нет, серьёзно, – сказала Вера, – приезжай. Если удастся расквитаться пораньше.
– Хотелось бы верить, – пробормотал я. Потом улыбнулся, крепко обнял их обоих. – Я буду очень стараться. В любом случае, ждите от меня вестей.
Вагон дёрнулся и начал медленно набирать скорость. Когда наконец хвост его исчез за поворотом, я одновременно ощутил два противоречивых чувства: тоски и свободы. Тоски от разлуки с близкими и свободы от того, что теперь у меня развязаны руки для решительных действий – если они потребуются, конечно. Степень моей уязвимости сократилась до бесконечно малой величины.
Покинув вокзал, я заскочил на почту и отбил телеграмму Дмитрию: мол, встречай родственников. Поезд такой-то, вагон такой-то.
Позвонил Киселёву на мобильник. Он извинился и сказал, что дома будет только после шести вечера. Обещал перезвонить.
Я почему-то занервничал. Интересно, как там моя папка?
Поехал домой. Хотя понимал, что там меня уже могут ждать. Но мне сейчас больше некуда было идти. И я пошёл на риск. В конце концов, папки у меня с собой не было, а без папки я для них неинтересен.
6.
На столе лежали два мобильных телефона – мой собственный и тот, что я нашёл в камере хранения. Между ними – пепельница и пачка «Марльборо-Лайт».
Я сидел в своей квартире, курил одну сигарету за другой и ждал звонка. Вернее, двух звонков, по обоим телефонам: по одному – от тех парней, которым я должен передать папку, по второму – от Олега Киселёва. Вопрос заключался только в одном: кто позвонит первым. Я даже своеобразное соревнование между мобильниками устроил: побеждает тот, кто зазвонит раньше.
Смутная тревога не покидала меня. Наверное, мне не следовало сидеть здесь, в этой квартире. Но что-то меня удерживало. Я ждал.
Победу одержал «Сименс». Они! Сердце бухнуло в груди и, получив изрядную долю адреналина, погнало его в кровь.
Я вышел на связь.
– Да. – Это было единственное слово, которое я произнёс в этом разговоре. Всё остальное говорили они. Передав подробные инструкции, на том конце дали отбой.
А я всё сидел, прижав трубку к уху, и думал: какие же всё-таки подлянки порой подбрасывает нам жизнь! Не ждёшь, не гадаешь, а она тебе – бац! Да всё по башке норовит, да побольнее…
Инструкции, которые я получил, были для меня полной неожиданностью.
Я взглянул на часы. Семь часов вечера. Пора бы и Киселёву объявиться. Мне сейчас как никогда нужен был его совет. А пока я принялся за сборы. Достал дорожную сумку, покидал в неё смену белья, пару свитеров, тёплые носки (обещали сильные холода), фотоаппарат и кучу всякой походной мелочи. Посчитал наличность – восемь тысяч. Сунул в карман. Взял с собой кредитку «Внешторгбанка», там у меня были кое-какие сбережения. Пригодится, мало ли что. Всё как-то спокойней, когда карман греет