подошла к борту, собираясь перевалить через него ящик, чтобы тот канул в голодных волнах.
– Лили, нет! – крикнул Рафаэль. – Еще не хватало, чтобы реки моего города кишели русалками под наркотой! А потом в канализации станут находить светящихся серебром аллигаторов. Никто, конечно, не удивится, но я-то буду знать, что это все из-да тебя, и буду очень, очень в тебе разочарован.
– Вот никогда ты не даешь мне повеселиться, – проворчала Лили.
– Я никому не даю повеселиться, – сказал Рафаэль, и вид у него при этом был исключительно самодовольный.
Брат Захария уставился в ящик, полный серебристого порошка. Когда-то в нем заключалась для него вся разница между быстрой и медленной смертью. Он зажег огонь с помощью руны, известной только Безмолвным Братьям, и предназначенной выжигать разрушительную магию. Жизнь и смерть обернулись пеплом, летящим по ветру.
Спасибо, что сообщили мне про инь-фэнь, сказал он Рафаэлю.
– Ну, я воспользовался вашей слабостью, – сказал Рафаэль. – Как я понимаю, вы сами когда-то употребляли это зелье, чтобы не умереть. Вижу, это не помогло. Но до ваших переживаний мне нет дела, а мой город в безопасности. Миссия завершена успешно.
Он вытер руки, сияющие серебром и кровью над бьющимися о борт волнами.
А ваш предводитель знает об этой миссии? – спросил Захария, обращаясь к Лили.
Она посмотрела на Рафаэля.
– Естественно, – сказала она. – Он вам все о ней и рассказал. Разве нет?
– Лили! Это глупость – и измена, – голос Рафаэля был холоден, как морской бриз. – Если бы мне приказали тебя за это казнить, я бы так и поступил, и без малейших колебаний.
Лили закусила губу, пытаясь скрыть, как ей на самом деле больно это слышать.
– Ну, по поводу брата Прокатись-на-Моем-Жеребцарии можно не беспокоиться. Он никому не скажет.
– А найдется здесь место, где вампир мог был спокойно перележать день? – спросил Рафаэль.
Брат Захария не заметил, что схватка с оборотнями затянулась, и солнце вот-вот взойдет. Рафаэль бросил на него сердитый взгляд, когда он промолчал.
– Что, место есть только на одного? Тогда это для Лили. Я за нее отвечаю.
Лили отвернулась, чтобы Рафаэль не видел выражения ее лица, но Захария увидел. Он знал это выражение по тем временам, когда сам еще был способен чувствовать подобное, – любовь, которая была настолько сильна, что причиняла боль.
В грузовом трюме нашлось место для обоих вампиров. Направляясь туда, Лили чуть не споткнулась о мертвую Сумеречную охотницу.
– О-ой, Рафаэль! – весело воскликнула она. – Это же Кэтрин Эшдаун!
Брата Захарию словно обдало холодными брызгами морской воды – так неподдельно безразлична была Лили к человеческой жизни. Затем она запоздало вспомнила о его присутствии.
– О нет, – прибавила она не слишком убедительным тоном. – Какая бессмысленная трагедия.
– Иди в трюм, Лили, – приказал Рафаэль.
А вы? – спросил Брат Захария.
– Я