товарищ капитан! – спохватился Махоткин, забывший в суматохе, что специально разыскивал комбата. – В вагоне буза идет.
– Что? – вскинулся Свят.
– Тип там один заявился. Порядок наводит, а ребятам не по нутру!
– Кто такой?
– Точно разузнать не успел. Вроде из эшелонного начальства.
– А ну пошли!
Бегичев последовал за капитаном. Поспели они вовремя. В центре вагона, окруженный бойцами, стоял худой узкоплечий офицер и, наступая на маленького взъерошенного сержанта, настойчиво требовал:
– Дайте мне, дайте, пожалуйста!
Сержант пятился, пряча что-то за спиной, и скороговоркой сыпал:
– Не имеете такого права! Нету указа, чтоб солдата обижать!
Маленькие темные глазки его при этом бегали из стороны в сторону, ища поддержки у окружающих. Бойцы были явно на его стороне. Со всех сторон неслись выкрики:
– Почему нельзя?
– Теперь победа!
– К тому же деньги плачены. Свои, кровные!..
Не обращая ни на кого внимания, офицер протянул руку и повторил:
– Прошу вас! Отдайте сейчас же!
Увидев вошедшего комбата, солдаты примолкли, расступились, давая дорогу. Свят окинул незнакомца враждебным взглядом и обратился к сержанту:
– В чем дело, Однокозов?
– Вот, понимаете, отбирают, – запричитал тот. – Разве положено в личных вещах ревизию наводить?.. Права такого нет!
Капитан поморщился:
– Не тарахти! – покосился на офицера и так же отрывисто спросил: – А вы, простите, по какому праву тут распоряжаетесь?
Резкий тон задел офицера. Глаза его, казавшиеся светлыми на смуглом скуластом лице, стали колючими, как буравчики.
– Старший лейтенант Калинник, – представился он. – Заместитель начальника эшелона по политчасти.
– Если мне не изменяет память, им был замполит нашего полка?
– Замполит вашего полка заболел, – пояснил Калинник. – Я из другой части и назначен вместо него. А вы комбат-один?
– Точно, – подтвердил Свят.
Калинник ему не понравился. На груди у старшего лейтенанта не было ни наград, ни нашивок за ранения, и капитан решил, что перед ним тыловая крыса, не нюхавшая пороху, а таких он недолюбливал.
– Так в чем провинился один из лучших моих командиров отделения? – насмешливо спросил Свят. – Что вы прячете, Однокозов? – Видя, что тот медлит, нахмурился: – Я жду!
Тон не предвещал ничего доброго. Однокозов беспомощно посмотрел на товарищей, как бы призывая в свидетели, что сделать ничего больше не может, и вытащил руку из-за спины. В ней была зажата бутылка с мутной жидкостью.
– Что это? – грозно спросил Свят.
– Первачок, товарищ капитан, – упавшим голосом ответил Однокозов. – Первостатейнейший…
– Дай!
Поникший Однокозов протянул свое сокровище комбату. Калинник проворно перехватил бутылку и со словами «Вы позволите?» ловко вышвырнул в открытое окошко. На рельсах послышался звон разбитого стекла.
– Э-эх! –