до сих пор тоскует по родному городу, оттого и позволил разыграться воображению.
Постепенно гости разбились на группки. Том что-то увлеченно обсуждал с Пеннироялом. Фройляйн Хинблик пересказывала то, о чем сейчас говорилось, друзьям, не знающим англичанского. Кое-кто из них с сомнением поглядывал на Тома, слышался смех. Рен искала глазами Орлу Дубблин и вдруг увидела совсем рядом с собой незнакомца в потрепанной шинели.
Он сказал:
– У вашего отца почти такое же буйное воображение, как у профессора Пеннирояла.
– Папа – сам лондонец! – ответила Рен. – Естественно, ему интересно, что стало с Лондоном.
Судя по всему, ее объяснение незнакомца удовлетворило. Он был хорош собой – лучше, чем ей показалось вначале, и моложе – совсем мальчишка, лет восемнадцати-девятнадцати. Чистая бледная кожа, чуть заметная щетина на подбородке и над верхней губой. Только льдисто-голубые глаза смотрели взрослее, словно принадлежали другому человеку.
Переведя взгляд на Тома, он сказал:
– Я хотел бы с ним поговорить, но не здесь.
Задумался на минуту, потом сунул руку за отворот шинели, вытащил прямоугольник плотного кремового картона и протянул Рен. На карточке курсивом с завитушками был напечатан адрес на Оберранге – верхнем ярусе Мурнау.
– Завтра отец устраивает прием. Приходите оба! Там мы сможем спокойно поговорить.
Он внимательно смотрел ей в лицо. Рен опустила глаза, разглядывая приглашение, а когда снова подняла взгляд, молодой человек уже шел прочь – только взметнулись полы синей шинели, когда он начал спускаться по лестнице, блеснули золотом волосы в свете лампы, и он исчез.
Рен обернулась к отцу, но Том разговаривал с журналистом Спайни, стараясь не выдать слишком много правды. Спайни дотошно расспрашивал, как они познакомились с Пеннироялом.
Рен подошла к Орле.
– Кто это был? – спросила она. – Тот, который перебил профессора?
– А, этот? – Авиатриса быстро оглянулась и, увидев, что молодой человек ушел, сказала: – Это Вольф Кобольд, сын кригсмаршала фон Кобольда, старого вояки, его в самом начале войны сделали мэром Мурнау. Смотри, они вместе на том фото над камином… Вольф – отчаянный в бою. И красавец, правда?
Рен тоже так считала, но постеснялась признаться. Стараясь не краснеть, она пошла за авиатрисой к камину, чтобы рассмотреть фотографию вблизи. Кригсмаршал – суровый джентльмен с такими огромными белоснежными усами, словно к нему на верхнюю губу уселся альбатрос. А рядом – тот самый молодой человек, с кем только что разговаривала Рен, только еще моложе на вид. Снимок, должно быть, сделан лет пять-шесть назад, на нем Вольф похож на школьника-ангелочка. Что же с ним случилось за эти годы, отчего он стал таким мрачным?
– Он тоже станет кригсмаршалом, когда старик умрет или уйдет в отставку, – сказала Орла. – А пока он мэр одного из пригородов Мурнау. Заходит к «Муну» иногда, когда бывает в Мурнау по семейным делам, а вообще-то, он одиночка. Я с ним никогда не разговаривала.
Рен