по серому и по размороженной в первом квартале, как мне помнится, мы снесли на пятнадцать. Это же подсудное дело!
Бобров. Лидия Сергеевна, ну что за демагогия? Я что, эти восемь тысяч себе в карман положил? Мы же во втором сразу протянули клеевую и выправили баланс! Детский сад какой-то! Вы что, первый год на заводе? Не знаете, что такое платки?
Павленко. Зато мы знаем, что такое партийная честность.
Васнецова. Линию у нас учелночили только в прошлом году, а типизация – это только типизация.
Павленко. Типизация нужна таким, как Трушилин.
Фельдман. Я с вами не согласен. Производство – это не дратва, в конце концов…
Бобров. Правильно! Это не два и не три лица. А вот товарищ Павленко этого понять не хочет. Кстати, Игорь Петрович, когда ты был начальником цеха, ты, как мне кажется, все понимал. Все. И про завязи знал и оценивал по делу, а не по рёву.
Павленко. Я всегда был против приписок. А цех мой работал хорошо.
Викторова. Товарищи, но, может быть, все-таки найти какой-то компромисс? Может, дать нижнее по первым, вторым и восьмым?
Бобров. Глупость! Зачем эти кривляния? Мы что, бобы? Или, может, нам придется самим же и отпускать?
Павленко. Я за то, чтобы в квартальном отчете стояли реальные цифры.
Бобров. Можно подумать, Игорь Петрович, что ты тут один честный, а мы все жулики и плавуны! Я что, для себя это делаю? Мне важно качество продукции, понимаешь? Качество продукции! Какой прок от нашей честности, если она оборачивается против нас? Нас же в райкоме за такие цифры поведут на танцы! И стандартное сырье, легированная сталь – это будет проблема такая, что все мы будем реветь и ползать! Будут показывать пальцем!
Головко. Ну а может, все-таки это не случайность?
Викторова. А что же?
Головко. Размороженная линия имела слишком третье, так сказать, задание. Напряжение сказывается на ящиках, и, естественно, расклин будет расти. Как и тон в видимом. Мы не сдержим через пару лет.
Бобров. Пара лет! До этого надо еще дожить.
Павленко. Предприятие доживет. А вот каким оно доживет – от нас с вами зависит.
Бобров (вздыхает). Товарищи, ну сколько можно? Сколько мы будем разводить демагогию? Это же не поле, в конце концов!
Павленко. Я считаю, что вопрос о линии нужно вывести на заседание парткома, а потом обсудить с рабочими на открытом партийном собрании. А цифры придется поставить.
Бобров. Я против. За план отвечаю я. Так что квартальный закроем по-разумному. Не надо косить в платок, товарищи.
Павленко. Как коммунист и секретарь парткома, я прошу тебя этого не делать. В противном случае я пойду в райком и расскажу все.
Бобров (вздыхает). Так… вот и договорились. Значит, честный Павленко пойдет и донесет на бесчестного Боброва.
Павленко. Не донесет, а расскажет. Ты прекрасно знаешь, Виктор Валентинович, что мы здесь не в прятки играем. Чувствовать себя удодом я не хочу.
Бобров. Так. Кто еще против моего предложения закрыть углом?
Васнецова.