1916).
1919 – издан двухтомник стихов – «Песнослов».
Незаурядный талант Клюева оказал влияние на многих поэтов (т. н. крестьянские поэты – С. Клычков, П. Орешин и др.). Клюев ратовал за «кондовую», старую Русь, за ветхозаветный уклад жизни, питая вражду к городу, к «железу», к машинной цивилизации. Как писал Клюев в 1914 г., он был готов пойти на Голгофу, лишь бы «Америка не надвинулась на сизоперую зарю, на часовню на бору, на зайца у стога, на избу-сказку». Значительную часть поэтического наследия Клюева составляют стихи о природе, о крестьянском быте. Многие из них основаны на фольклорном материале. Мотивы поклонения природе, земле, солнцу, чистому небу и звездам у Клюева порой приобретают мистический оттенок. Клюев оказал немалое влияние на раннюю поэзию С. Есенина.
1917 – свержение царизма Клюев принял восторженно («Распахнитесь, орлиные крылья, бей, набат, и гремите, грома»), в 1918–1919 гг. участвовал в работе коммунистической ячейки в Вытегре, однако смотрел на революцию сквозь призму крестьянских чаяний, мечтая о «мужицком рае», «о светлом граде Китеже», о мистической роли России в духовном преображении мира.
1922 – сборник «Львиный хлеб», в котором мотивы тоски, отчаяния и страха перед наступлением «города» усиливаются.
1928 – сборник «Изба в поле».
1937 – в числе других крестьянских поэтов был репрессирован, умер в заключении. Посмертно реабилитирован.
«Безответным рабом…»
«Безответным рабом
Я в могилу сойду,
Под сосновым крестом
Свою долю найду».
Эту песню певал
Мой страдалец-отец,
И по смерть завещал
Допевать мне конец.
Но не стоном отцов
Моя песнь прозвучит,
А раскатом громов
Над землей пролетит.
Не безгласным рабом,
Проклиная житье,
А свободным орлом
Допою я ее.
«Темным зовам не верит душа…»
Темным зовам не верит душа,
Не летит встречу призракам ночи.
Ты, как осень, ясна, хороша,
Только строже и в ласках короче.
Потянулися с криком в отлет
Журавли над потусклой равниной.
Как с природой, тебя эшафот
Не разлучит с любимой кручиной.
Не однажды под осени плач,
О тебе – невозвратно далекой,
За разгульным стаканом палач
Головою поникнет жестокой.
«Я люблю цыганские кочевья…»
Я люблю цыганские кочевья,
Свист костра и ржанье жеребят,
Под луной как призраки деревья
И ночной железный листопад.
Я люблю кладбищенской сторожки
Нежилой, пугающий уют,
Дальний звон и с крестиками ложки,
В чьей резьбе заклятия живут.
Зорькой тишь, гармонику в потемки,
Дым овина, в росах коноплю…
Подивятся дальние потомки
Моему безбрежному «люблю».
Что