пас во время летних школьных каникул. Я попросил у них кнут и, словно ковбой, показал им своё мастерство. На минуту обомлев, они спросили меня: «Ты что, из деревни, что ли?» Я почему-то с гордостью ответил: «Да!» Увидев во мне своего человека, колхозники разговорились.
Узнав, что я из Москвы, стали расспрашивать, как там живёт столица, когда в их деревню проведут газ.
«Это было бы для нашей деревни настоящим счастьем, а то надоело нам заготавливать каждый год дрова, – сетовали они. – А ещё мечтаем мы, чтобы провели в нашу деревню водопровод. А то жёны заставляют нас много воды таскать, особенно когда у них стирка». И от этой беседы стало у меня на душе веселее и радостнее. Я тоже вспомнил свою полуголодную деревню, где питались мы в основном картошкой и молоком, и тем, что сажали на огородах, так как свой скот, особенно коров, в деревне резали редко. Корова была нам кормилицей.
***
Ночевать я вновь вернулся на железнодорожный вокзал. В буфетах толстые тётеньки продавали бутерброды, чай и кофе. Проглотив слюну, я купил бутерброд и моментально его съел, запивая обжигающим кофе. Осматривая вокзал, я выискивал себе место для ночлега. Но вокруг всё было занято.
Простояв несколько часов, я наконец-то заметил свободное место. Свободным оно было из-за того, что рядом расположился не совсем опрятный и доброжелательный гражданин, который изредка бранно и громко выражался. Но мне было всё равно.
Устав за день, я готов был расположиться где угодно, уж очень сильно хотелось спать. Но уснуть мне пришлось не сразу. Увидев во мне своего соратника-бомжа, мой сосед попытался заговорить. Осмотрев меня внимательно и немного задумавшись, пытливо спросил:
– А ты что, такой же, как и я? Наверное, и тебе жизнь не в радость? Ничего, не падай духом, брат! Вот мы с тобой сейчас бездомные, для нас главное поесть бы вкусно и переспать, чтобы тепло и мягко было. Нам многого от жизни и не надо, поэтому у нас меньше желаний и разочарований.
А представь, что ты богатый человек, ты уже будешь мечтать о том, как купить ещё круче машину и лучше отдохнуть. И нет предела нашим потребностям, и не будет счастлив до конца человек, потому что оно измеряется материальными мерками.
Счастье – это состояние души, даже при тех проблемах, которые нас волнуют. Счастливы духовные люди, которым не нужны материальные ценности.
– Мы тоже далеки от материального благополучия, но мы почему-то счастливыми себя не считаем, – перебил я его. – Смотря кто, я вот себя считаю вполне счастливым, потому что я так думаю, а не оттого, как думают обо мне другие. А если я представлю себя униженным и несчастным, то так оно и будет. А я не хочу быть таким. Я знал много своих бывших друзей, кто имел хорошую семью, должность, но они пили и потеряли почти всё. А отчего, ты спроси у них. Скажут, жизнь такая. А какая у них жизнь? Да хорошая жизнь, посмотри они со стороны на нашу, будут нам сочувствовать.
Так