военная пора. Обеспокоенный увиденным, Уилкинсон обратился с письмом к владыке Черногории, митрополиту Черногорскому и Брдскому Петру II Петровичу-Негошу с призывом отказаться от обычая отрезать поверженным врагам головы и выставлять их на всеобщее обозрение. Британский историк попытался объяснить своему корреспонденту разницу между “цивилизованной” войной и такой войной, в ходе которой применяется “шокирующе антигуманная практика”. Петр, православный митрополит, вежливо отказал чужеземцу в его странной просьбе: черногорцы не считали антигуманной традицию мести османским завоевателям, зато полагали кощунством медицинские эксперименты над телами покойных, распространенные в продвинутых европейских столицах. Отрубая неприятелям головы, горцы лишь фиксировали исчезновение смертельной угрозы, как это веками делалось на Западе в ту пору, когда Запад сам был горяч и молод. В критской войне (1645–1669) на стороне венецианцев сражался с османами английский морской капитан Томас Миддлтон. Сражался храбро и получил известность тем, что однажды привез своему генералу в подарок “целую бочку засоленных голов тех, кого убил во время частых нападений на корабли”. Понемногу балканские и западноевропейские представления о цивилизованности все же сближались. Отправляя свои отряды на сражения “великой войны” за освобождение в 1876 году, черногорский князь запретил брать в качестве трофеев отсеченные головы неприятелей – опасался репутационных потерь.
Теодор Валерио. “Крестьяне-морлаки из окрестностей Сплита”. Рисунок. 1864 год
Теодор Валерио. “Музыканты-морлаки из Салоны”. Рисунок. 1864 год
Американский историк Марк Мазовер напоминает, что в середине XIX века в западноевропейских странах, критиковавших Балканы за дикость, и не думали отменять публичную смертную казнь. Во Франции, например, преступникам рубили головы на городских площадях вплоть до начала Второй мировой войны. Упоминая об этнических чистках в Боснии и Герцеговине в ходе вооруженного конфликта 1990-х годов, Мазовер резонерствует: “Опыт нацистского концентрационного лагеря в Маутхаузене показывает, что австрийцы немногому могли научиться у боснийских сербов по части насилия… В конце концов, и ГУЛАГ был придуман не на Балканах”.
Джон Лампе подмечал: тем не менее современная политическая наука вовсе не случайно употребляет понятие “балканизация”, превратившееся в синоним сразу нескольких неприятных терминов – “дезинтеграция”, “трайбализм”, “возвращение к варварству”. Болгарско-американский историк Мария Тодорова посвятила этой теме целую важную книгу “Воображая Балканы”. В ключе выдвинутой в конце 1970-х годов арабским литературоведом Эдвардом Саидом концепции ориентализма Тодорова (крупный авторитет по символике национализма) описала “балканизм” как обусловленный ходом истории и почти всегда негативный культурный феномен. Вот один из результатов