выглянул вниз. При виде машины с начальством полицейский по-собачьи встряхнулся, торопливо поднявшись на ноги и придерживая одной рукой укороченный автомат, подошел к подъехавшей первой машине. Проверив документы, он обернулся к блокпосту и нетерпеливо махнул рукой. Дрогнули, открываясь ворота, машины выехали наружу. Мимо промелькнул защитный вал, ров, заполненный талой, ледяной водой.
Машины, настойчиво гудя моторами, стремительно неслись по пустынному шоссе на север в направлении, где в будущем возникнет областной центр. Вздымавшиеся позади в стылое голубое небо фаллическим символом трубы электростанции понемногу уменьшались. Лишь из одной из них вился черный дым. Все котлы, кроме самого маленького, потушили, да и тот работал в режиме строгой экономии. Мимо пролетали полосатые километровые столбы, раскисшие весенние поля, усеянные не до конца растаявшими остатками грязно-серых сугробов и черными столбиками нахохлившихся ворон. Безмолвные продрогшие деревушки проносились вдаль. Вокруг, словно в пустыне, ни единого человеческого существа вокруг. Лишь единственный раз промелькнул спешащий куда-то трактор с одетым в потертый ватник мужиком в кабине. Александр бездумно смотрел вдаль, покусывая губы. Скандал, учиненный подругой, его обидел, но он знал, что пройдет совсем немного времени, настроение девушки переменится, и он все ей вновь простит. «Дурак» – корил он себя, но понимал, что по-другому он не может. Вскоре колонна повернула на грунтовый съезд с дороги, машины сбавили скорость, запрыгали по колдобинам и неглубоким лужам. Деревня Селинное показалось внезапно. Едва БТР взобрался на очередной холм, впереди появилось россыпь потемневших от времени деревянных изб в обрамлении голых весенних деревьев. Машины проехали по центральной улице и остановились в центре поселка у ворот единственной двухэтажной избы с российским флагом над дверью и надписью сельсовет, шум двигателей смолк.
– К машине, – негромко скомандовал майор и первым спрыгнул вниз. Следом, шумно галдя, горохом посыпались довольные, что вырвались из части, солдаты. Спрыгнув вниз, они немедленно менялись в лице и, растерянно замокали. На земле вплотную к добротному забору, окружавшему дом, лежали вполне угадываемые под когда-то белыми, а сейчас побуревшими от крови простынями, девять с головой укрытых тел. Из-под ближайшей – слегка высовывалась узкая женская кисть, вымазанная в чем-то алом. Это кровь понял Александр. Он несколько мгновений ошеломленно смотрел на тела погибших, потом судорожно сглотнул. За короткую жизнь ему еще не приходилось сталкиваться с таким большим количеством погибших насильственной смертью. Внезапно навалились воспоминания о матери и отце. Он никогда не увидит их, не обнимет мать. Отвернувшись от погибших, Александр вздохнул, вдоль позвоночника пробежала морозная волна озноба. Только сейчас он до конца проникся тем, что задание, порученное ему, отличается от всего, что он выполнял ранее. Все по-настоящему и кровь, и смерть, и горе.
Глянул