позвал он, но никто не ответил.
С привычным спокойствием Клэй тихо нащупал пистолет, который держал в кобуре под письменным столом, и снял его с предохранителя. Потом подошел к открытой двери кабинета и помедлил, прислушиваясь к шумам из темного коридора. Ничего не было слышно. Клэй закрыл дверь и защелкнул задвижки.
Он отступил к центру комнаты и прислушался. Сначала все было тихо, и он опустил глаза и расслабил плечи, но вдруг резко вскинулся и сжал зубы. Он шагнул назад, глядя ровно в центр двери, навел на него пистолет и прицелился. Прошло несколько минут, но Клэй не отводил взгляда. В коридоре кто-то был.
Джон услышал, как входная дверь захлопнулась с тяжелым буханьем, и бросил ключи на стол на кухне. Он тяжело плюхнулся на диван и положил голову на спинку, изнемогая от усталости. Но спустя короткое время он снова поднял голову: из спальни опять доносился странный шум. Он походил на тихие звуки, которые раньше издавала кроличья голова, но что-то изменилось – непонятно, что именно. Вроде бы звучал голос, потом радиопомехи, потом голос, потом опять помехи. Повторялся один и тот же цикл.
Дверь в спальню Джона была почти закрыта. Он встал с дивана и медленно подошел к ней сбоку, тихо переступая ногами, как будто резиновые подошвы почти не касались пола. Он приоткрыл дверь: теперь звук был громче и отчетливее. Голос продолжал звучать, искаженный и невнятный. Джон включил свет и подошел к голове. Он опустил голову, чтобы его глаза оказались на одном уровне с пластиковыми глазами Теодора, и прислушался. Кроличья голова уставилась на него в ответ, пробормотала слова, перешла на треск статики, а потом начала сначала. Джон взял тетрадь и ручку с кровати, закрыл глаза и сосредоточился на звуках.
Спустя минуту он начал различать слова.
– Яркая, – прошептал Джон. – Яркая… что? Серебряная?
Он продолжил слушать, но не смог разобрать остальное. Джон стиснул зубы, открыл глаза и впился взглядом в кроличью голову, которая продолжала повторять все ту же бессвязную фразу. Джон глубоко вдохнул и выдохнул, стараясь сбросить напряжение в шее, челюстях и спине. Он сел на кровать, положил бумагу и ручку и снова закрыл глаза. Просто прислушайся. Звуки повторялись снова и снова. И вдруг стали понятными, как слова песни при тысячном прослушивании: Джон понял.
– Яркая звезда, Серебряный Риф, – повторил Теодор.
Джон снова встал, приложил ухо к носу Теодора и постарался убедиться, что услышал верно.
– Яркая звезда, Серебряный Риф, – кролик продолжил речитатив.
Джон бросился назад к машине.
Въехав на подъездную дорогу к дому Клэя, Джон резко остановился: входная дверь была распахнута настежь, и свет лился из дома во двор. Он взбежал по ступенькам и позвал хозяина.
– Клэй! Клэй, вы здесь? – он бросился внутрь, крича на ходу, и рванул к кабинету Клэя, который был в двух шагах от прихожей.
– Клэй!
Джон упал на колени рядом с Клэем. Тот лежал на полу, кровь залила ему пол-лица и лужей растекалась