перед танцами у нас будет лекция о Бородино. Ты знаешь, что там было?
– Да, там наши с французами дрались, – сказал он.
Когда парень ушёл, Боря сказал:
– Непостоянная вы женщина, Елена Фёдоровна. Вы же сказали Кочерге, что лекцию устраивать не будете.
– Знаешь, Боря, мне жалко молодых людей, которые живут в деревне. Те, кто похитрее, давно уже сбежали отсюда, особенно девушки. Общаться им не с кем, книги читать они не привыкли, всё время в телевизор смотреть скучно. Они бы, наверное, работали в собственном хозяйстве, но этого их лишили, а батрачить на государство они не хотят. Для них даже драка – и то событие. Набьют друг другу физиономию, а потом вспоминают об этом целый год. Жалко их, – повторила она.
«Удивительная женщина», – подумал Боря. Он ездил в колхоз каждый год, но относился к этому как к плате за привилегию жить в Москве и всегда хотел лишь побыстрее отработать свою трудовую повинность.
– Ну что ты на меня так смотришь? Или считаешь, что я не права?
– Вы абсолютно правы, просто я никогда не задумывался над этим, – сказал он и хотел добавить, что у неё благородная душа и чуткое сердце, но это выглядело бы слишком высокопарно, и он промолчал.
– Твоё счастье, что не задумывался. Так и продолжай. Жить легче. А я вот иногда задумываюсь и только расстраиваюсь.
Они проговорили весь день и, когда возвращались, почувствовали, что их взаимный интерес стал обращать на себя внимание окружающих. Чтобы это не бросалось в глаза, на следующее утро Боря попросился на погрузку, и начальник лагеря тут же удовлетворил его желание. Боря испытал какое-то непонятное чувство. С одной стороны, он был рад, что на корню обрубил все возможные домыслы однокурсников, а с другой – испытал странную пустоту.
На следующий день, когда грузчики уже проработали часа два, к ним подъехала милицейская машина. Из неё вышел небритый тип неопределённого возраста. Участковый, сопровождавший его, сказал, что это пятнадцатисуточник. Он совершенно безопасен, в прошлом он был школьным учителем, а теперь спился и попадает к ним, когда жена выгоняет его из дома. Зовут его Петрович.
– Здорово, каторжники, – приветствовал он ребят.
– Мы студенты, это ты каторжник, – ответил Боря. Он хотел сразу поставить небритого на место.
– Это как посмотреть, – возразил тот, – у меня восьмичасовой рабочий день с перерывом на обед. Денег, конечно, мне не платят, но и ты здесь миллионером не станешь. К тому же, если я захочу, то в любой момент могу плюнуть на всё, и никто мне ничего не сделает. Я ведь и приехал сюда добровольно, потому что мне скучно одному в кутузке сидеть. Еды меня всё равно не лишат, крыши над головой тоже. Вон и начальник тебе подтвердит, – добавил он, кивая в сторону участкового.
– Умный ты чересчур, Петрович, – сказал тот, садясь в машину, – кончай трепаться и делай, что тебе говорят. Вечером я за тобой приеду.
– Вот видишь, – удовлетворённо сказал небритый, – после работы меня на персональной машине доставят в отапливаемое