– ни тепло, ни холодно, а как-то все одновременно. Рассуждая о завтрашней прогулке, они отвлеклись на бубнящий в углу телевизор, который, похоже, говорил о погоде. Так, по крайней мере, им показалось на первый взгляд.
На экране красивая девушка в зеленом платье («Приятный цвет», подумала Марина) с улыбкой на лице водила указкой по карте.
– А теперь о погоде в мире. Над центральными штатами бушует сильный циклон, ветер до десяти метров в секунду гонит облака с западного побережья на восточное. Это означает, что на завтрашней ассамблее ООН нашим партнерам следует воздержаться от резких заявлений. Как мы с вами знаем, время полета баллистической ракеты «Стрекоза» – всего пять минут, а сильный ветер легко разнесет облако с радиоактивными осадками по всему континенту. Обильные дожди в восточной части лишь усугубят ситуацию.
– Ну, нам этот прогноз не сильно поможет, – заключил Ваня. Марина поморщилась:
– Мерзко это как-то. Я бы не смогла вот так вот, с улыбкой, рассуждать. Ты представь, что там где-нибудь в кафешке сидит некая Мэри, такая же как я.
– И кузен Джон, – вставил Ваня.
– Да. И кузен Джон.
– И смотрят то же самое, только со своей стороны.
– Вот именно. И им тоже неприятно, мерзко. Тогда зачем мы это смотрим, зачем нам это показывают? Кому от этого хорошо?
Ваня сделал большой глоток кофе, промокнул салфеткой свои редкие еще усы и ответил:
– Ты слишком серьезно к этому относишься. Ты же понимаешь, что сказать и сделать – разные вещи. В сердцах или сгоряча можно наговорить всякого, а потом вроде как приходится придерживаться сказанного – но только на словах.
– Не думаю что они там, – Марина кивнула в сторону телевизора, который увлеченно рассказывал о системе наведения «Стрекозы», – говорят сгоряча.
– Тогда другой вариант. Ты, скажем, перед экзаменом говоришь же себе обычно – «я завтра обязательно все сдам». Это вроде как не совсем правда, и никакой уверенности у тебя быть не может, но говоришь же. А кто-то говорит «вот бы препод сломал себе ногу». Это как бы не значит, что человек реально пойдет ломать преподавателю ногу. Он даже, наверное, не сильно обрадуется, узнав, что его пожелание сбылось. Это защитная реакция на стресс. И это, – он кивнул на телевизор, – тоже. Вроде аутотренинг перед дракой, «мы обязательно победим» и так далее.
– Да, но я не хочу ни с кем драться, – возмутилась Марина.
– Ну, – протянул Ваня, – это не мы с тобой решаем – будет драка или нет.
– Зато, – возразила Марина, – мы решаем, хотим ли мы.
Позже вечером, завершая прогулку, Ваня задумчиво спросил ее.
– Знаешь, может быть ты и права. Ты не хочешь драки, Мэри, допустим, тоже. И все бы ничего, но тогда зачем вы дали дубину в руки тому, кто хочет?
* * *
Теперь они шагали втроем, назад, к железной дороге. Дальше они пойдут по путям – отец сказал им ничего не бояться, пока он с ними. Он уверенно шел вперед, придерживая правой рукой висящий на ремне автомат. Шел он быстро,