подъезжаем к деревянным воротам:
– Подожду здесь. Город ее испугает.
Я киваю и спускаюсь. Целую темный, влажный нос Найлы и улыбаюсь, когда она лижет меня шершавым языком, но улыбка тут же меркнет, едва я оглядываюсь на Тзайна. Мы так и не обмолвились ни словом, нужно спешить. Я поворачиваюсь и иду к воротам.
– Стой.
Тзайн спрыгивает с Найлы, нагоняя меня одним широким шагом. Брат вкладывает мне в руку ржавый кинжал.
– У меня же есть посох.
– Знаю, – говорит он. – На всякий случай.
Я убираю оружие в карман:
– Спасибо.
Мы молча смотрим на грязь под ногами. Тзайн пинает камешек. Не знаю, кто сломается первым. Наконец, он нарушает молчание:
– Я не слепой, Зел. Знаю: в том, что случилось сегодня, нет твоей вины. Но я жду от тебя большей осторожности, – на секунду глаза Тзайна вспыхивают, открывая то, что он стремится спрятать. – Папе все хуже, а стражники дышат нам в спину. У тебя нет права на ошибку, следующая станет последней.
Я киваю, все еще глядя в землю. Я многое могу пережить, но разочарование Тзайна ранит, как нож.
– Будь осторожнее, – вздыхает Тзайн. – Пожалуйста. Папа не переживет твоей смерти… И я тоже.
Стараюсь не обращать внимания на боль в сердце.
– Прости, – шепчу я. – Я сделаю все, как надо. Обещаю.
– Хорошо, – Тзайн выдавливает улыбку и ерошит мне волосы. – Хватит об этом. Иди и продай эту рыбину втридорога.
Я смеюсь, поправляя ремешки сумки:
– Сколько, ты думаешь, мне за нее дадут?
– Две сотни.
– И все? – Я вскидываю подбородок. – Ты так низко ценишь мои таланты?
– Это куча денег, Зел!
– Спорим, я получу больше?
Улыбка Тзайна становится шире в предвкушении пари:
– Принеси больше, и я буду сидеть с папой всю следующую неделю.
– По рукам, – я ухмыляюсь, воображая следующий поединок с Йеми. Посмотрим, что она сможет против моего нового посоха.
Спешу в город, готовая торговаться, но при виде стражников у ворот сердце уходит в пятку. Я пытаюсь унять дрожь, пряча складной посох под поясом шаровар.
– Имя? – рычит высокий стражник, глядя в огромную книгу. Его темные волосы вьются от жары, мокрые от текущего по щекам пота.
– Зели Адебола, – отвечаю я со всем уважением, на какое способна. Больше никаких ошибок. Я нервно сглатываю. По крайней мере, сегодня.
Стражник едва удостаивает меня взглядом, записывая имя.
– Откуда?
– Из Илорин.
– Илорин?
Другой стражник, невысокий и толстый, пошатываясь, подходит к нам, опираясь на стену, чтобы не упасть. Резкий запах алкоголя наполняет воздух, когда он приближается.
– Что ты, мушка, за… была так да… леко от дома?
Невнятные слова вылетают изо рта вместе со слюной. Сердце сжимается, когда он подходит ко мне. Его мутный взгляд становится злым.
– Цель визита? – спрашивает