но все же спасителями.
– Угадай, – панибратски подмигнул Двалара.
Герфегест кисло скривился – у него не было сил играть в загадки.
– Оно застряло в подошве одного из людей Гамелинов, – отозвалась Киммерин.
– М-да? – скептически переспросил тот, оценивая расстояние от ложноязыка Слепца, который трепыхался посредине поляны, до уложенных на берегу ручья тел. – А этот вонючий обрубок? Он что, успел сползать туда и теперь возвращается?
– Нет, – серьезно качнула головой Киммерин. – Я пошла к ручью, чтобы наполнить фляги водой, и мой взгляд совершенно случайно упал на странный граненый камешек. Горхла сказал, что это Семя Ветра.
– Совершенно случайно? – переспросил Герфегест, улыбаясь.
– Да, совершенно случайно.
Последний из Дома Конгетларов оглушительно рассмеялся. Находятся же еще люди, которые полагают, что в эпоху Третьего Вздоха Хуммера может происходить что-то случайное!
Шет окс Лагин, Звезднорожденный, Сиятельный князь Варана, изволил гулять в одиночестве.
Руины Хоц-Дзанга… Никто и никогда во всей щедро окропленной кровью истории Варана не видел того, что он видит сейчас. Никто и никогда не мог сломить гордость и отчаянную храбрость смегов. Он, Звезднорожденный, смог.
Весна на Циноре, как и обычно, выдалась холодная. Мокрый снег неутомимо падал на огненно-рыжие волосы Сиятельного князя, на горячие камни, на теплые трупы мужчин и женщин.
Смегов больше нет. Все, кто остался, могут уместиться в трюмах двадцати торговых галер. Нет больше бессильных стариков, гордо именующих себя «колдунами», нет желтоволосых воительниц, нет метких лучников и вертких копьеносцев. Элиену будет интересно услышать об этом.
Но сегодняшним утром, когда серьга в его ухе сияла страшным изумрудным пламенем, когда Коготь и Наречие Хуммера творили победу, отнюдь не штурм Хоц-Дзанга занимал его мысли, отнюдь.
Рука Шета окс Лагина на мгновение окунулась в податливое марево не вполне обычного плаща и явилась на свет с шестиугольной бронзовой пластиной.
Карта мира. Его гордость. Пять лет назад он выковал ее из останков одной трогательной вещицы, милой сердцу Элиена, и вдохнул в нее новый смысл и новую жизнь.
Три девственницы дали ей свою кровь, трое юношей дали ей свое семя. Это была не та карта, какие рисуют скрупулезные путешественники на потребу купеческому любопытству. Это была правильная карта, даром что она пренебрегала многими мелочами. Зато на ней было главное. На ней было все.
Глубокая выжженная борозда, оставленная в землях Сармонтазары Знаком Разрушения. Ее не видят простые смертные – напоказ там по-прежнему где надо зеленеет трава, а где надо журчит ручей. Но Пути Силы необратимо изменены повсюду, и какой же я был тогда сосунок, что не смог разгадать смысла крохотной безделушки в рукояти его меча… Лон-Меар, где вот уже семь лет как нет больше Чаши. Зато, извольте видеть, любезный брат наш поставил там свой город, огромный город… Конечно, до Лишенного