в тени огромных глыб алебастра сидели, скрестив ноги, рабочие; их руки и лица покрывал слой белоснежной пыли. Халифа закурил сигарету, кивнул каменотесам и ступил внутрь. Навстречу ему из боковой двери с улыбкой поспешал невысокий мужчина.
– Полиция. – Юсуф предъявил свой жетон.
Улыбка с лица владельца мастерской исчезла.
– У меня есть лицензия.
– Я хочу задать тебе пару вопросов. О твоих рабочих.
– Страховка?
– Не страховка и не лицензия. Нужно найти одного человека. – Халифа достал из кармана фотографию. – Знакома эта татуировка?
Мужчина поднес снимок к глазам.
– Ну?
– Может быть.
– Что значит «может быть»? Либо ты ее видел, либо нет.
– Хорошо. Видел.
Наконец-то, подумал Юсуф.
– Один из твоих ремесленников?
– Да, я выгнал его неделю назад. А в чем дело? У него неприятности?
– Можно сказать и так. Он мертв.
Владелец мастерской вновь всмотрелся в фотографию.
– Убит, – добавил Халифа. – Тело мы обнаружили вчера, в реке.
– Что ж, нам лучше зайти внутрь, – после продолжительного молчания ответил хозяин, возвращая снимок.
К стене довольно большой комнаты, куда они вошли, лепилась низкая кровать, напротив нее поблескивал экран телевизора на ножках, а в центре стоял накрытый к обеду стол: хлеб, несколько луковиц, кусок сыра. Над постелью висел пожелтевший фотопортрет бородатого старца в галабии и феске. Отец или дед хозяина, подумал Юсуф. В тонкой деревянной рамке под стеклом с портретом соседствовал древний лист с текстом первой суры Корана. Через открытую дверь видно было сидевших во дворе рабочих. Владелец мастерской плотно прикрыл ее.
– Парня звали Абу Найар, – сообщил он, поворачиваясь к Юсуфу. – Проработал у меня около года. Золотые руки, но любил выпить. Вечно опаздывал, никак не мог сосредоточиться. В общем, проблем с ним хватало.
– Тебе известно, где он жил?
– Старая Курна. Неподалеку от усыпальницы Рахмира.
– Семья?
– Жена и двое детишек. Дочки. К жене он относился как к собаке. Бил ногами.
Халифа глубоко затянулся табачным дымом, глядя на стоящий в углу расписанный красками бюст из известняка, копию знаменитой головки Нефертити, которая хранится в Берлинском музее. Юсуфу всегда хотелось взглянуть на оригинал, еще ребенком в Каире и Гизе он застывал перед витринами антикварных магазинов, любуясь выставленными там его подобиями. Мечтам инспектора вряд ли суждено осуществиться. Поездка в Берлин так же недоступна, как полет на воздушном шаре над Долиной царей.
Повернувшись к хозяину, он спросил:
– А враги у твоего Абу Найара имелись? Не таил ли кто-нибудь на него обиду?
– Не знаю даже, с чего начать. Абу занимал деньги налево и направо, оскорблял своих заимодавцев, постоянно ввязывался в драки. Его смерти были бы рады человек пятьдесят. Да что там – сотня!
– Конкретнее. Может, кровная месть?
– Об