бледных и изможденных пацанов, стараясь не встретиться со мной глазами, исподволь изучали меня. А я их.
– Товарищ дежурный врач, – громко забубнил крепко сбитый розовощекий солдатик, уверенно стоявший на правом фланге и являющийся явным диссонансом своим жалким собратьям по несчастью, разгоняя своим звонким голосом повисшее в воздухе напряжение, – личный состав терапевтического отделения построен. В строю 32 человека. Отсутствующих нет. Доложил старшина Картузов.
– Картузов, – я напустил на себя еще более строгий вид, – а почему во-он те ребята, – я ткнул пальцем на приоткрытую дверь в ближайшую от строя палату, где сквозь широкую щель было хорошо видно двух валяющихся на кроватях молодцев в ярких спортивных костюмах, – не в строю?! Тузы, что ли, местечковые? Или настолько тяжелобольные, что не могут встать в строй?
– Никак нет! Это же контрактники!
– Странно, – чуть усмехнулся я, – а что, контрактники уже не военнослужащие российской армии?
– Доктор, – полушепотом пришла на помощь Картузову медсестра, – контрактников, офицеров и прапорщиков строить не нужно!
– Это еще почему?
– Ну, не принято! Только срочников! Они же могут сбежать!
– А контрактники и прапорщики не могут? Картузов, давай ставь этих красавцев в строй!
– Доктор, – уже по-змеиному зашипела дежурная, – не надо! У вас могут быть проблемы! Вы у нас недавно, поэтому всего еще не знаете! Проверять нужно только военнослужащих срочной службы.
– Так что, строить «контрабасов» или нет? – лениво протянул старшина, переводя удивленный взгляд то на дежурную медсестру, то на меня.
– Не нужно, Вадик! – наигранно растянула она пухлые, некрашеные губы в подобии улыбки. – Доктор ошибся. Он у нас недавно. Ведь так, доктор?
– Ладно, Вадик, – я устало махнул рукой, – встань в строй! Раз «контрабасы» не подлежат построению, пускай дальше нежатся на кроватях. А, кстати, чем они страдают?
– Не могу знать! – четко, по-военному ответил крепыш Картузов.
– Они с бронхитом у нас лежат, – подсказала мне медсестра, подавая глазами знаки ближайшим к их двери солдатикам, чтоб те прикрыли дверь в палату контрактников.
Стоявшие в строю парни, по-видимому, не так поняли ее просьбу и широко распахнули дверь в палату с контрактниками. Валяющиеся на кровати «контрабасы» разом повернули на скрип открываемой двери головы. И увидав открытую дверь, шеренгу больных и меня в белом халате и строгим лицом, вмиг осунулись и принялись надсадно кашлять и хватать открытыми ртами воздух, показывая всем, как они больны.
– Бедняги. Открытие двери моментально вызвало необратимый приступ удушья у тяжелобольных, – сквозь едва сдерживаемый смех вслух произнес я.
– Вы не верите, что они на самом деле больны? – насупилась медсестра. – Хотите взглянуть на их истории болезни?
– Нет! Не желаю, – сухо отрезал я. Затем еще раз пересчитал находившихся в строю солдатиков и поинтересовался у них насчет жалоб.
Жалоб