сложным вопросам. Американец всецело погружается в «Business» и остального знать не желает. Искусство Америки на самой низшей ступени развития. Там до сих пор остаётся неразрешённым вопрос: нравственно или безнравственно поставить памятник Эдгару По. Всё это свидетельствует о том, что американцы – народ весьма молодой и не вполне сложившийся».
Видимо, только потом, значительно позже, поэт понял, что самим американцам его пытливые наблюдения и раздумья глубоко «параллельны».
Спустя какое-то время стал готовить к печати свои знаменитые «жёсткие» циклы: «Любовь хулигана» и «Москва кабацкая». Часть этих стихов уже частично написана ранее, но вот так, в полноценных циклах – своеобразных вехах есенинского творчества, по мнению многих исследователей, – собраны лишь после тесного контакта с американской действительностью.
…Тогда в США пытался удержаться на своей шаткой морализаторствующей табуретке «Сухой закон». Кто знает, может, Есенин обращался с издёвкой именно к заокеанской стране-блуднице: «Пей со мной, паршивая сука!» (Хотя, может, это и не ей, злой мачехе-Америке, посвящалось: прямого посвящения автором не указано. Тут всё равно одни предположения: кому, как, где, когда, да кто прототип).
А если заняться подобными догадками ещё поглубже да попристальнее, то можно и порассуждать от души… Только не самому – единичное частное мнение едва ли кому будет интересно. А пригласить экспертов-есениноведов, историков, философов, литературоведов, прозаиков, поэтов, восторженных любителей, а также литературных организаторов, администраторов и распорядителей (а куда сейчас без них?). Глядишь, все вместе и смогут многое в богатом есенинском наследии – как биографии, так и художественном творчестве – прояснить.
Главное, чтобы не получилось очередной монографии. Их уже и так более чем достаточно! По сто раз проговорены и обмусолены все обстоятельства жизни поэта, ни одна из его строк не осталась без внимания пытливых исследователей. «Что-кто-когда-с кем-зачем?» – не думаю, что неискушённому читателю удастся удержаться на плаву в этом бездонном колодце информации.
…Конечно, естественное желание привести чужие мнения к единому знаменателю – это первое, когда подступаешься к чему-то, где действует классическое предупреждение о невозможности «объять необъятное». И что же в таком случае остаётся делать? Быть непробиваемым оптимистом, надеясь на удачное решение с наскока квадратуры круга, формулы философского камня и прочих вечных казусов? У оптимистов это получается на раз! Но я с ужасом начинаю понимать, что тему Есенина не то чтобы «закрыть», но и даже «немного прикрыть» чем-нибудь сверху – ну просто никак не реально! Ну так, разве что укусить пару раз по периметру… Слишком уж она необъятна. А потому – будут и впредь множиться многочисленные полки, вместительные стенные шкафы и бездонные стеллажи с книгами, повествующими о есенинском житье-бытье.
Помню, ещё в самом начале работы по составлению