И появились в нём, мечтающем о жизни западной и всеблагасулящей, с одной стороны, безжалостные хищники, с другой, обездоленные и ни во что не верящие травоядные. Сергей, пробуя стать преуспевающим бизнесменом, очень скоро попал под неликвид товара и на включённый счётчик от кредиторов. Неподъёмная сумма была выплачена за счёт продажи квартиры бабушки в элитном районе Москвы. Но люди, затянувшие Белецкого в «дела», накрутили немыслимые проценты за просрочку. Продавать больше было нечего. Родители и Тимофей жили в Купавне в двухкомнатной квартирке. Понимая, что детям грозит расправа, а в те годы запросто убивали и за гораздо меньшие деньги, давно вдовствующая мать Анны разменяла свою трёхкомнатную на двухкомнатную квартиру, частично покрыв долг. Тем не менее на «счётчике» у бандитов оставалось ещё порядка трёх тысяч долларов, взять которые было неоткуда, и которые тоже с каждым днём обрастали процентами. И тогда Белецкий пошёл в военкомат и записался добровольцем на войну в Приднестровье. Это обеспечило, во-первых, неприкосновенность семьи, ибо против армейского прикрытия не пошёл бы даже самый отмороженный, а, кроме того, реальную занятость на новом месте. Жену Сергей с собой насильно не тащил, но и от её желания поехать с ним не отказался. Супруги уехали, надеясь, что со временем часть проблем либо забудется, либо рассосётся.
Подобный расчёт оказался правильным лишь относительно финансовых проблем, но не личных. В 1993 году у отца Сергея обнаружили рак лёгких. Врачи говорили, что в 52 года и у некурящего, вызвать онкологию может только стресс из-за того, что сын в горячей точке. Помочь семье Сергей не мог. Но ни вернуться, ни помочь чем-то на расстоянии не мог. Всё легло на плечи матери. Тимофей, на то время восемнадцатилетний и неженатый, старался заменить матери недостающего старшего сына. Но та ходила потухшая и безмолвная. Единственную спальню в квартире превратили в больничную палату. Ада ютилась в зале на небольшой софе, Тимофей спал на раскладушке рядом. По нескольку раз за ночь Ада шла проверять, как дышит Виктор, сделать укол, поднять его на горшок, дать попить… Почти год глядя на то, как муж мучается, она страдала не меньше: чахла, корчилась от болей в кишечнике и откладывала походы к врачу, считая, что её проблемы – ерунда. Похоронили Виктора летом 1994. На десятый день после похорон Тимофей заставил мать лечь на обследование. Убойный диагноз поставили сразу: «Готовьтесь, вашей маме осталось жить максимум три-четыре месяца». С этой новостью и пришёл Тимофей к Тамаре. Другой родни, кроме неё и шестнадцатилетнего племянника Димы в Купавне не было.
Тамара Николаевна, овдовевшая в тридцать пять, сразу поняла, как быть. Прежде всего она перевезла всю семью в посёлок и наняла сиделку. Шёл июль 1994 года, и, кроме подготовки внука к школе, на женщину обрушились кухня, хозяйство, сад, разбитые грядки с зеленью. Дача, мало приспособленная под постоянное жильё, требовала не просто уборки, а большого ремонта. Но в тот момент было не до него. Крутились, как могли.