от боли. К счастью, Люська была в своем клетчатом пальто – никто не сказал, что перед обедом положено снимать верхнюю одежду.
Но и на пальто сбоку показалась кровь. Велосипедист, стоявший за императором, врезался клином между Павлом и Люськой и, обхватив женщину рукой за горло, рванул ее назад.
Император крикнул:
– Маркизу Люси спасти! Всех перебью, если с ней что-то случится. Ее кровь – драгоценность, я хочу насладиться каждой ее каплей!
Люська стояла, пошатываясь. Она прижимала руку к боку, и меж пальцев текла кровь. Вырвавшись из рук старика Кюхельбекера, который старался его поймать, Егор кинулся к Люське.
– Егорушка, – заплакала Люська, – Егорушка, за что меня?
– Все будет хорошо, Люська, ничего страшного не случилось.
– Я умру, да?
Дантес оказался перед Егором.
– Сюда! – приказал он. – Скорее.
Он шустро побежал по залу. Толпа любопытных раздалась в стороны.
Егор подхватил легкую Люську на руки и побежал следом за Дантесом. Он успел заметить табличку «Медпункт». Дантес толкнул дверь. Они оказались в небольшой комнате, где за занавеской стояла кушетка, покрытая белой простыней, стол с наваленными на нем бумагами, стеклянный шкаф с медицинскими приспособлениями. На полу была разложена детская железная дорога, когда-то такая была и у Егора. Человек в белом халате и белой шапочке с красным крестом стоял на коленях и подталкивал последний вагон поезда. Поезд подъезжал к вокзалу, и человек в халате начал гудеть, чтобы предупредить народ в игрушечном домике, что поезд прибыл по назначению.
Люська тихо плакала.
– Ты что здесь разыгрался, Фрейд! – завопил от двери Дантес. – А ну срочно за дело! Покушение!
– Подождет, – сказал человек в халате, не поднимая головы. – Ничего с ней не случится.
– Идиот! – кричал Дантес. – Она – новая избранница императора.
– Не первая и не последняя. У-у-у-у-у! – загудел снова доктор.
– Доктор, пожалуйста, – взмолился Егор. – Ей же плохо!
Доктор наконец-то поднял голову.
Он был маленький, из мятого лица торчала седая бородка, а над ней блестели голубые глаза.
Дантес в бешенстве ударил ногой по вагончику, тот взлетел и развалился.
– Вот этого я вам никогда не прощу, – сказал доктор, отпрыгнув в сторону, – вы изверг!
Егор положил Люську на кушетку.
– Уберите ее! – Доктор метался между остатками железной дороги и кушеткой. – У меня же простыня чистая. Где я другую найду!
– Я тебе сотню принесу, – сказал Дантес.
– А вы молчите! Вы не жилец на свете. Я вас уничтожу!
Дантес не испугался:
– Император срежет вам голову, прежде чем вы меня отравите.
Доктор потянул за край простыни, стараясь вытащить ее из-под Люськи.
– Не надо, – попросила Люська, – больно же!
– Странно, – сказал доктор. Он словно проснулся от звука Люськиного голоса. – Такое обильное кровотечение. Девочка, разденься, я тебя посмотрю.
Люська уже заняла все его