ловили рыбу. Вечером я возвращалась и забирала их домой.
В один из вечеров мы так сильно задержались в поликлинике, что я не успела съездить за ними до заката. Когда я, наконец, добралась до причала, то в свете фар увидела, что он пуст. Меня чуть удар не хватил. Мои дамы залезли в воду, чтобы наловить наживку для следующей рыбалки, но были там не одни. Совсем рядом я заметила большую черную тень; красные глаза рептилии смотрели на меня из воды. Мы в Орукуне не купались – по очевидным причинам.
– Скорей! Вылезайте на берег! – закричала я, бегом бросаясь к ним. – Как вам такое в голову взбрело?!
У одной из моих подопечных была ампутирована нога, поэтому выбиралась она особенно долго.
– Да не волнуйся так, систер, – хохотнула она, барахтаясь на мелководье. – Понимаешь, если не обращать внимания на крокодилов, они на тебя не посмотрят тоже.
Подростки в Орукуне увлекались нюханьем бензина. Они, как и взрослые, слонялись без дела, а бензин гарантировал дешевое развлечение. Однако эффект он давал хуже любых ядов: в поликлинику все чаще стали обращаться дети с болезнями дыхательных путей, а в долгосрочной перспективе бензин мог привести к мозговым нарушениям и отказу жизненно важных органов. Некоторые считали такое увлечение проблемой социальной, я же подходила к ней с точки зрения медицины. Требовалось срочно что-то придумать.
Я собрала ребят, делавших успехи в школе, и устроила мозговой штурм: один из них упомянул о заброшенной городской радиостанции. Как и пара-тройка других нововведений, она была учреждена после крупного правительственного вливания; когда же фонды иссякли, работа станции заглохла. Она занимала две комнатки в домике из пеноблоков, но все оборудование там сохранилось, и мы могли начинать вещание.
Я решила взять за образец программу Рока Эйстеддфода – подобие шоу талантов, в котором сама участвовала в школьные времена, – пропагандирующую полный отказ от наркотиков и алкоголя. Мы решили собрать небольшой клуб и запустить молодежное радио, но все, кто хотел принять участие в его работе, должны были аккуратно посещать школу и отказаться от нюханья бензина.
Я только присматривала за детьми – программу они вели сами. Радио назвали «3-Рей», а логотипом сделали круглое солнышко; в Кернсе мы заказали напечатать его на футболках. Футболки пошли в продажу, а на заработанные деньги были куплены CD. Раз в неделю в эфир выходила двухчасовая программа: дети болтали, ставили музыку, придумывали всякие розыгрыши и передавали приветы друзьям. Мое участие выражалось в кратких вставках на медицинскую тематику. В них говорилось о правильном питании и гигиене; дети сами придумывали к ним песенки и считалки, которые потом исполняли в эфире. Всю неделю они репетировали, что помогало поддерживать в них увлеченность, пока меня не было рядом.
Наша передача стала настоящим хитом. Школьники гордо носили футболки с логотипом «3-Рей», а их родители слушали все эфиры, так что участие в работе станции почиталось