контральто был приятным, отлично поставленным, как у человека, привыкшего выступать перед образованной и внимательной публикой.
МакКинток украдкой поглядывал на нее, стараясь остаться незамеченным. Женщина же его полностью игнорировала. Она была среднего роста, со светлой кожей, темно-рыжими волосами, собранными заколкой мраморного цвета, с очень женственными пропорциями тела.
На ней был надет изысканный шотландский костюм, облегающая юбка до колен, темно-коричневые лакированные туфли на тонком высоком каблуке и черные колготки. Поверх белой блузки с умеренно глубоким вырезом был наброшен жакет. На воротнике была приколота изящная золотая брошка в форме буквы «C». На шее она носила массивное золотое колье, а бриллиантовые серьги украшали мочки ушей ярким блеском.
Лицо было нежным, с тонкими, но хорошо очерченными линиями. Глаза были светло-зелеными, а нос имел правильные пропорции и легкую горбинку. Не слишком узкие губы гармонировали со слегка выступающим подбородком. Макияж был легким, в пастельных тонах. Всего несколько очень тонких морщинок на лбу и на щеках женщины говорили о том, что она приблизилась к пятидесятилетнему рубежу.
Бармен приготовил шерри и бесшумно поставил бокал на барную стойку, а потом исчез в подсобном помещении за витриной бара, чтобы завершить, очевидно, какие-то дела.
Женщина протянула правую руку с тонкими пальцами и аккуратно постриженными ногтями, покрытыми перламутровым лаком, и осторожно взяла фужер. Пока она его поднимала, МакКинток не смог сдержаться, околдованный этим ароматом и этим лицом, и тоже поднял свой бокал, произнеся ровным голосом:
– За здоровье!
Женщина слегка повернула голову в его сторону, немного наклонившись вперед. Кивнув с легкой улыбкой на губах, она произнесла равнодушно:
– За здоровье!
Потом она вновь устремила взгляд перед собой и сделала небольшой глоток своего ликера, в то время как МакКинток жадно проглотил все, что оставалось в его бокале.
Он сидел с пустым бокалом в руках, только сейчас осознав, что разом выпил три четвертых его содержимого. Виски наполнили его приятным теплом, а аромат женщины опьянил, пробудив ощущения, которые он не испытывал уже очень давно. В метре от него сидела представительница прекрасного пола, невероятно привлекательная, почти совершенная, которая могла бы стать его идеальной женщиной, хотя он никогда не имел никакого прототипа на этот счет.
Не отдавая себе отчет в том, что делает, он поставил стакан, слез с табурета и сделал шаг в сторону женщины, улыбаясь и дружелюбно протягивая ей руку.
– Позволите? – спокойно произнес он. – Лохлэн МакКинток.
Она поставила фужер, повернулась к нему и вежливо пожала руку.
– Синтия Фарнэм, приятно познакомиться.
– Синтия… – изумился МакКинток. Потом продолжил тихим и спокойным голосом: – Это одно из имен богини Артемиды, дочери Зевса и Леты, сестры-близнеца Аполлона. Она родилась на острове Дилус, на вершине горы