но и Россию считал своей Родиной. Правда, он не мог писать по-русски и с трудом выводил свою подпись, за что недоброжелатели за глаза называли его невеждой. Зато, в военном деле, был одарен Всевышним. Поэтому слова генерала Ковалевского Бруннер расценил как личную обиду, но не как злой умысел. И потому счел нужным заметить:
– Вы забываете про то, что один наш солдат стоит пятерых турецких. Да и князь Кобулов со своим отрядом, я слышал от подполковника Циммермана, где-то уже на подходе.
– Дай бог, чтобы все обошлось, – ответил генерал Ковалевский. – Да! Смотрите, не попадите под мои орудия. Видимость с фронта у меня будет никудышная…
4
…В 7 часов утра войска начали выходить из крепости. Было время, когда ночь еще не ушла, и темно-фиолетовое небо низко нависло над округой, а утро только рождалось где-то далеко за отрогами Наванет-Дага.
Холодный хрустально чистый воздух с гор невидимыми волнами накатывался в долину реки, превращаясь в густой туман.
Миновав старый город, сплошь построенный из низких каменных домов, войска вышли на исходный рубеж.
Князь Андронников еще раз напомнил начальникам колонн их задачу. Выглядел он спокойным, даже шутил, словно, и не предстоял бой с неприятелем, который почти в три раза превосходил числом.
Поручик князь Эрисов, командир Горийской дворянской сотни собственного конвоя Андронникова, указывая на восток, сказал:
– Иван Малхазьевич, скоро начнет рассветать…
Князь Андронников обернулся и некоторое время пристально вглядывался в кромку слегка посветлевшего неба, на котором появились розоватые проталины – предвестники утренней зори.
– Пора, – сказал он генералу Ковалевскому. – Начинайте!.. С богом!..
…Колонне войск генерала Ковалевского предстояло, по возможности, быстро преодолеть неглубокую лощину и занять высоты на левом берегу Посхов-чая на расстоянии не ближе пушечного выстрела из селения Суплиса, где на окраине стояла артиллерия противника.
Турки заметили движение русских батальонов и открыли огонь из орудий, когда они уже прошли лощину.
Ковалевский тут же приказал выдвинуть вперед все 14 орудий и открыть огонь по турецким батареям, которые просматривались как на ладони. Через полчаса артиллерийской дуэли турецкие батареи ослабили огонь, и штурмующие батальоны двинулись вперед.
Пока гремела артиллерийская канонада перед селением, войска генерала Бруннера выдвинулись к реке, преодолели ее вброд, и оказались в сотне саженей от садов с другой стороны селения.
Генерал Бруннер приказал развернуть батарею горных орудий и открыть огонь по селению.
Появление русских в тылу было для турок полной неожиданностью, как и выход их из крепости.
Услышав артиллерийский огонь за селением, генерал Ковалевский распорядился начать штурм Суплиса. И сам пошел впереди наступающей колонны егерей.
Адъютант генерала Ковалевского