но вы оба уже далеко. Только теперь ты замечаешь, что и сумка, которую пронес на себе Громила, уже на плече у Юя. Ты смотришь на Юя недоуменно, словно он сделал недопустимое даже в тот миг, когда началось очередное землетрясение. Толпа вылетает с воплями из дверей ресторанчика позади, напротив такая же давка в ночной темноте клубится на выходе из универмага. Где-то наверху слышны хлопки бьющегося стекла и звон летящих осколков. Юя хватает тебя за руку и тащит дальше по мостовой мимо вихляющих от неожиданности машин подальше от зданий. Земля замирает, вибрация кончилась, но сделанного уже не вернешь. Трещин в асфальте в темноте не видно, но они наверняка есть. Фонари вокруг неожиданно гаснут, не выдержав шока после пронесшегося землетрясения. И вы делаетесь невидимыми в темноте.
4. Иши
Дождь продолжал лить как из ведра, делая улицу за широким окном почти что непроницаемой.
Иши повернулся, устав глядеть на экран компьютера, отливавшего синевой рабочего поля, вздохнул, открыл еще одну банку пива и машинально пошел смотреть на барабанивший дождь, смывавший с окна отпечатки пыли и мушиных какашек. Он понимал, что ему не везет, что ничего не рождается просто так, от одного волевого усилия, что заставив с утра себя просидеть за компом и перелистать кучу файлов в надежде наткнуться на ассоциации, он ничего не добился. В голове зашумело, он выпил пиво одним глотком и швырнул банку в корзину к другим под столом, и они загремели, как колокольчики на похоронах. Ему показалось, что это были колокольчики неприкаянных духов, водившихся в этих краях когда-то, поскольку ему говорили, что прежде этот район до расчистки под стройку занимали болота, и эти души, скорее всего, веками тут жили, надеясь, что их не будет тревожить ни ад, ни рай. Но их обиталище стерли с лица земли, и теперь они ютились в бетонных подвалах и бродили по этажам скучных каменных зданий в надежде, что их хоть кто-то заметит и почтит приношением. Иши надеялся, что миазмы этого места помогут родить хоть что-то его голове, отнюдь не голове Зевса, конечно, но она не была даже головой петуха, потому что мысли упорно прятались от него, зазывавшего призраков. Всплывала полная околесица, он вынужден был признаться себе, стирая неестественно вытянутые, скорее смешные, чем страшные физиономии и с тоской понимая, что все-таки он неудачник.
Он еще вглядывался в висевшую плотным занавесом пелену дождя, когда позвонила Кейко. Услышав голос ее, Иши взглянул на часы с зайцами, висевшие на противоположной стене, и удивился, когда услышал, что она возвращается. Впрочем, у него все равно ничего не родится сегодня, подумал, так хоть не зря время потратим, потрахаемся. Иши сладко вздохнул, предвкушая неожиданное удовольствие, но тотчас его взгляд упал на экран компьютера, предательски мерцавший перед диваном, и словно дразнивший его бесплодностью, и он отвернулся в дождь.
– Хорошо, я приеду, – сказала она обычным своим тонким голосом мультяшной девчонки, за который ее часто дразнили в школе