осина была срублена.
Очистив её от веток и обрубив тяжёлое корневище, Блум начал заострять тонкий конец осины. Заострив его Блум положил осину в пламя костра.
– Могучие духи, помогите мне, – глядя на конец осины, шептал он, – расправиться с волчицей и отомстить за Ли.
Тонкий конец осины почернел и обуглился.
Блум удовлетворенно потрогал его пальцем и злорадно произнёс: «Ну теперь то ты от меня не уйдёшь старая коварная волчица».
Обхватив толстый конец осины мужчины как тараном стали бить ей в нору.
– Ух-Ух! – сосредоточенно хрипели они.
Теперь дело продвигалось быстрее.
Острый конец осины, к тому же закалённый на костре, без труда пробивал мягкую почву норы, с каждым ударом входя туда глубже и глубже.
Поняв, что теперь ей не уйти, волчица глухо зарычала и оскалила клыки.
Но она вовсе не собиралась бежать.
Стремительно вылетев из норы, разъярённый зверь вцепился в горло одного из охотников.
Короткое мгновение, сухой лязг зубов и вот уже один из них с прокушенным горлом падает на землю.
Стремительно отскочив от него и немного присев на лапы волчица приготовилась к новой атаке.
Но копьё Блума опередило её.
Удар был настолько сильным, что копьё, пробив волчицу насквозь, буквально пригвоздило её к земле.
Волчица судорожно дёрнулась и громко завыла.
– Ага! Старая коварная волчица, – торжествующе сказал Блум, – вот ты и попалась. Теперь Блум отомстит тебе за смерть Ли.
Он взял тяжелое каменное рубило и глядя прямо в начинающие тускнеть глаза волчицы, нанес ей первый удар.
Он бил и бил ненавистного зверя, пока голова волчицы не превратилась в кровавую кашу.
– Где дети волчицы! – Хриплым каким-то звериным голосом прокричал Блум. – Блум убьёт их также, как она убила Ли.
Маленькие серые комочки оставшись без матери, жалобно скуля, начали выползать из норы.
Блум вряд ли сейчас понимал, что волчата ни в чём не повинны в смерти его дочери, ярость, боль и отчаяние переполняли его и искали себе выход.
– Вот тебе! – прокричал он и сильно размахнувшись ударил волчонка об осину.
Маленький комочек, слабо пискнув, затих.
То же самое Блум проделал со вторым волчонком, с третьим, четвёртым, пятым.
Внезапно, будто мутная пелена спала с глаз Блума.
– Что же Блум делает! – ужаснулся он. – Ведь они же ещё дети, такие же дети как и Ли, только звериные и ни в чём неповинны в её смерти.
Обессиленный Блум прислонился к осине.
Из норы выполз шестой последний волчонок.
Он был самый маленький из своих братьев, к тому же у него была повреждена передняя лапка и он хотел есть.
Жалобно скуля, волчонок тыкался в бок своей матери.
Затем, он обнюхал своих братьев и сестер.
Видно поняв, что они уже никогда не будут с ним весело играть на солнце, волчонок повернулся и, немного