смекнув в чём дело, ответил:
– Конечно нет, ведь он только на минутку ко мне зашел.
– А, ну хорошо, – уже довольно заметил комдив. – Так как вы думаете, по-моему, он правильное принял решение? По полкам ему сейчас нужно обязательно проехать, – вновь обратился он к комиссару.
А так как Марченко уже и сам до этого одобрил план Бориса, то к удивлению стоявшего здесь же адъютанта комдива, согласно кивнул головой.
Как впоследствии рассказывал друзьям адъютант, это был чуть ли не первый раз, когда у командира и комиссара дивизии мнения совпали без вмешательства штаба армии.
Видя такое благожелательное отношение комдива, Алешкин решился на некоторую вольность.
– Товарищ командир дивизии, – обратился он, – разрешите, пока идет приемка-сдача дел в медсанбате, и пока мы будем выполнять задание санотдела армии, мне находиться в медсанбате.
Комдив взглянул на комиссара и, заметив, что тот собирается что-то сказать и, конечно, предполагая, что это будет возражение, поспешил ответить:
– Ну что же, это правильно, живите пока там, телефон в медсанбате есть. Будете держать связь со мной по телефону.
– Слушаюсь, – радостно сказал Борис, заметив в глазах комиссара веселые, насмешливые огоньки.
А тот, желая, видимо, подлить масла в огонь, вдруг, как бы в раздумье, сказал:
– Но все-таки нахождение начсандива в медсанбате для нас может быть не совсем удобно.
– Чепуха, – перебил его комдив, – в случае нужды свяжемся по телефону. Нечего вам болтаться здесь, там будете поближе к своей медицине… Тем более что все равно штаб дивизии будет передислоцироваться, вот тогда и решим, нужно ли вам переезжать к нам. У вас все? – обратился он к Борису.
– Так точно, все.
– Ну, тогда можете идти. Да, – повернулся он к комиссару, – у вас к начсандиву ничего нет?
Тот отрицательно мотнул головой, делая вид, что он на Алешкина немного сердит. Это, видимо, обрадовало комдива, потому что он еще доброжелательнее сказал:
– Идите товарищ Алешкин, поторопите там комбатов и приступайте к выполнению заданий санотдела. Передайте командирам полков, что я буду сам контролировать выполнение ими этих распоряжений, а о ходе их каждые три дня докладывать лично мне.
– Есть, – ответил Алешкин, и, повернувшись, вышел из землянки. Часа через два он сидел в штабе медсанбата, где в это время происходила отчаянная перепалка между Перовым и Федоровским.
Первый настаивал, чтобы сдать все дела сегодня же, а второй заявлял, что на оформление приемки им придется потратить по крайней мере неделю.
Когда Борис появился в штабе батальона, Виктор Иванович, поздоровавшись, немедленно обратился к нему.
– Товарищ начсандив, это же безобразие. Начсанарм настаивает, чтобы я немедленно ехал принимать госпиталь, а товарищ Федоровский собирается растянуть приемку дел чуть ли не на целый месяц. Ведь сейчас не мирные годы.
Алешкин взглянул на Федоровского. Это был толстенький, коротконогий, седоватый мужчина лет пятидесяти, с какими-то