холмов справа по ходу движения.
– Смотрите, что это там блестит?
В указанном унтером направлении уставились все, кроме Шохада. Похоже, караванщик заметил этот блеск раньше всех, но не придал ему значения. Не иначе это какое-то природное явление, но откуда оно на вершине холма?
– Шохад, что это такое?
– Мертвая голова, – все так же, не поворачивая головы, ответил караванщик.
– Мертвая голова?
Гохарец пожал плечами. Алекс сообразил, что ему просто не хватает словарного запаса, чтобы объяснить это явление.
– Если хочешь увидеть все сам, офицер, то мы можем подъехать ближе.
– Поехали, – принял решение лейтенант.
«Мертвой головой» оказался старый, выбеленный песком и временем человеческий череп. Кто-то вкопал в вершину холма кривую, но прочную палку, и закрепил на ней чью-то бывшую голову.
– Что за дикий народ? – возмутился Фелонов. – Надо будет закопать.
– Не трогай, – негромко, но очень твердо произнес Шохад, – это знак.
– Знак чего? – заинтересовался Алекс.
– Мертвую голову видно издалека, – пояснил караванщик, – если заблудишься, надо дойти до нее, а потом идти в ту сторону, куда она смотрит, там будет вода.
– А куда смотрит эта голова?
Для караванщика ответ был очевиден.
– На Габат.
Лейтенант, проверив направление по компасу, лишний раз убедился в квалификации караванщика. Гохарец тронул своего верблюда, остальные потянулись за ним. Мерно покачиваясь в седле, лейтенант сообразил, что из всех черепов, человеческий – самый округлый. Он равномерно отражает солнечный свет и, действительно, заметен издалека. У руоссийцев череп – это знак смерти, а здесь в пустыне – жизни.
В полдень четвертого дня членам экспедиции впервые пришлось увидеть, как засуетился их такой невозмутимый караванщик. Шохад вдруг привстал в седле, вглядываясь куда-то вдаль. Алекс тоже посмотрел в том же направлении, но ничего необычного не заметил. Тем временем гохарец резко свернул вправо и погнал своего бактриана к глинистому гребню.
– Езжайте за мной.
– Что случилось? – забеспокоился лейтенант.
– Песчаная буря!
Чистейшее голубое небо, без единого облачка, безжалостно палящее полуденное солнце. Дневное марево, ни малейшего дуновения ветерка. Абсолютная тишина, исчезли буквально все шорохи и звуки. Какая тут к черту песчаная буря? Но не доверять караванщику причин тоже не было, до сих пор он их еще ни разу не подвел. Лейтенант и оба унтера поспешили вслед за ним.
Шохад заехал за глиняный гребень и положил своего верблюда. Кинулся к подъехавшему Алексу.
– Прячьтесь за гребень, кладите верблюдов.
Лейтенант слез с лежащего верблюда.
– Шохад, ты уверен, что будет буря?
– Да. И нам надо поторопиться, если хотим выжить. Смотри сам, офицер.
Караванщик подвел лейтенанта к гребню и указал на небольшое темное пятнышко