хуже, – назидательно произнес доктор.
– Советую до отвала наесться селедкой, – предложил Люк. – Тогда вообще никаких мыслей не останется.
Элинор чувствовала, что разговор, как и вчера, тщательно уводят от темы страха. Возможно, ей позволят иногда высказывать общую боязнь, чтобы другие, успокаивая ее, успокаивались сами и могли больше об этом не говорить. Возможно, ее страхов, которым она так подвержена изначально, хватает на всех. Они как дети, сердито подумала Элинор, каждый подбивает другого идти первым, все готовы обозвать обидными словами того, кто плетется в хвосте. Она отодвинула тарелку и вздохнула.
– Сегодня я не лягу, – говорила Теодора доктору, – пока не обследую здесь все углы. Невозможно полночи гадать, что надо мной и что подо мной. И еще надо открыть часть окон и подпереть двери, чтобы больше не ходить ощупью.
– Повесить таблички, – откликнулся Люк. – Стрелки с надписью: «ВЫХОД».
– Или «ТУПИК», – сказала Элинор.
– Или «ОСТОРОЖНО, МЕБЕЛЬ», – поддержала ее Теодора. Она повернулась к Люку. – Мы обязательно их сделаем.
– Прежде мы все исследуем дом, – сказала Элинор; возможно, чересчур быстро, потому что Теодора взглянула на нее удивленно. – Не хочу, чтобы меня бросили на чердаке или в каком-нибудь таком месте.
– Никто не собирается тебя бросать, – ответила Теодора.
– Тогда я предлагаю, – сказал Люк, – первым делом допить то, что осталось в кофейнике. Затем отправимся нервно бродить по комнатам, силясь отыскать в них какую-нибудь разумную систему и оставляя по пути все двери открытыми. Вот уж не думал, – он скорбно покачал головой, – что мне предстоит унаследовать дом, в котором без табличек можно заблудиться.
– Надо придумать названия для комнат, – сказала Теодора. – Предположим, я назначу Люку тайное свидание в малой парадной гостиной. И как он будет меня искать?
– Придется тебе свистеть, пока я не найду, – ответил Люк.
Теодора поежилась.
– Я буду свистеть и звать, а ты – ходить от двери к двери, все время открывая неправильные. Я буду метаться, не зная, где выход…
– Голодная, – мстительно подсказала Элинор.
Теодора вновь на нее поглядела.
– Голодная, – согласилась она. – Это просто какой-то ярмарочный павильон ужасов. Комнаты за комнатами без конца, двери захлопываются перед твоим носом… Могу поспорить, где-нибудь есть зеркала, которые сбивают с пути, и воздушные шланги, чтобы у тебя взлетели юбки, и что-нибудь такое, что выскакивает из темного коридора и хохочет в лицо…
Она внезапно умолкла и так быстро схватила чашку, что пролила кофе.
– Все не настолько плохо, – спокойно проговорил доктор. – Вообще-то первый этаж выстроен по плану, который я могу назвать почти концентрическим. В центре – будуар, где мы сидели вечером. Второе «кольцо» составляют несколько комнат – бильярдная, например, и тоскливейший кабинет, целиком отделанный розовым атласом…
– Где мы с Элинор каждое утро будем сидеть за вышиванием…
– Эти