type="note">[155] Гюго. Следовательно, существует еще и другой Восток – Восток Гёте или Гюго, которые не знали ни восточных языков, ни стран, где на них говорят, но руководствовались трудами востоковедов и путешественников, таких как Хаммер-Пургшталь; однако есть еще и третий Восток, так сказать побочный, – Восток Берлиоза или Вагнера, который порожден этими литературными произведениями, косвенными по своей сути. Третий Восток – вот явление, которое следовало бы истолковать подробно. Таким образом, в литаврах заключено гораздо больше смысла, чем можно подумать. Но как бы то ни было, poor Ophelia в исполнении Гарриет Смитсон, в отличие от британских войск, сдалась на милость французских ударных и вышла замуж за композитора. Каковой брак – жертва искусства – окончился полной катастрофой (иногда и музыка не всесильна!), вот почему Гейне несколько лет спустя пишет, что, «когда в Консерватории снова исполняют Фантастическую симфонию и Берлиоз стоит в оркестровой яме перед своими ударными, а толстая англичанка сидит, как прежде, на авансцене, их взгляды опять встречаются, но… теперь он уже не так громко ударяет в литавры».
Нужно быть Гейне, чтобы вот так лаконично, в десяти строчках, описать историю увядшей любви, – «бравым и остроязыким» Гейне, как называет его Теофиль Готье, тем Гейне, который в Париже, на концерте Листа, зная, что «наш курильщик гашиша» готовится к поездке в Константинополь, спрашивает его со своим немецким акцентом, тоном, в котором сквозят ирония и юмор: «Как бы вы описали Восток, вернувшись оттуда?» Подобный вопрос можно задать всем, кто посетил Стамбул, ибо путешествие размывает свою цель, отодвигает ее на второй план, растворяет в отсветах, отзвуках и мелочах до такой степени, что лишает реальной сути.
Сам Лист рассказывает о своем посещении Турции весьма скупо, так же скупо, как мемориальная доска на улочке, ведущей к дворцу французского посольства на Бейоглу, повествует об этом событии прохожим. Известно, что в порту, на пристани, его ждали великий маэстро Доницетти и посол Австрии, которым султан поручил встретить новоприбывшего; что его, как гостя султана, на несколько дней поселили во дворце Чераган, где он и дал концерт на своем знаменитом эраровском рояле; что после этого он провел какое-то время в австрийском посольстве, а затем во французском, куда его пригласил посол Франсуа-Адольф де Буркене и где Лист дал свой второй концерт, все на том же инструменте, который неотступно следовал за хозяином; что он увиделся с самим послом лишь к концу своего пребывания, поскольку супруга этого последнего была больна; что третий концерт он дал в районе Пе́ра[156] и встретил там двух старых знакомых – француза и поляка, с которыми съездил в азиатскую часть города; что он поблагодарил по почте Ламартина, большого знатока Османской империи, за его рекомендательное письмо к министру иностранных дел Мустафе Решид-Паше, – вот примерно и вся информация, полученная из надежного источника.
Мне вспоминаются собственные прогулки в перерывах между работой в архивах и чтением