ярких красок в тусклую палитру чувств цивилизации. Стоит ли говорить, что современные Марко Поло поставляют из тех же земель, на этот раз в виде фотографий, книг и рассказов, духовные «пряности», в которых нуждается общество, погибающее от скуки?
Однако современные «духовные специи», хотим мы это замечать или нет, – всего лишь подделки. Честный рассказчик не в силах больше соблюсти достоверность повествования. Он вынужден, порой неосознанно, искажать реальные события, тщательно отбирать воспоминания, чтобы заставить нас слушать себя. В этих рассказах можно встретить карикатуры на якобы дикие племена, сохранившие до настоящего времени свои нравы и обычаи, уместившиеся в несколько небольших глав. Еще во времена студенчества целые недели уходили у меня на изучение трудов, посвященных исследованию действительно диких племен, которые десятилетия спустя после первого контакта с белыми людьми гонения и эпидемии превратили в горстку несчастных, потерявших корни. Одну из таких жалких групп сумел открыть и досконально изучить за двое суток юный путешественник. Тщательно замаскированы детали, которые указали бы на существование поста миссионеров, в течение двадцати лет постоянно общающихся с коренными жителями, или маленькой судоходной линии для поездок в глубь страны, но опытный взгляд ловит мелкие несоответствия, например, когда в кадр попадают ржавые ведра в месте, где это «нетронутое цивилизацией» племя занимается стряпней.
Суетность целей, наивное легковерие, которое их одобряет и даже порождает, признание наконец, которое является следствием стольких бесполезных усилий (если они не наносят значительного вреда, который старательно пытаются скрыть), все это задействует мощные психологические силы, больше у актеров нежели у их зрителей, и способствует продолжению и расширению исследований местных нравов. Этнография вынуждена улавливать настроения общества и использовать их в своих интересах.
У значительного числа племен Северной Америки социальный престиж определяется тяжестью испытаний, которые подросток переживает в пубертатном периоде. Некоторые сплавляются на плоту в одиночестве и без запасов съестного; другие ищут уединения в горах, не защищенные от хищных зверей, холода и дождя. В течение дней, недель или месяцев, в зависимости от случая, они воздерживаются от пищи: едят только грубую пищу или голодают в течение долгого времени, усугубляя физиологическое истощение употреблением рвотных средств. Кому-то и этого недостаточно: продолжительное пребывание в ледяной воде, добровольное калечение пальцев, разрыв аноневрозов – под спинные мышцы вбиваются заостренные колышки с привязанным грузом, который нужно тащить. Не все доходят до таких крайностей, но все изнуряют себя порой в самых бесполезных занятиях: удаление растительности с тела волос за волосом, обдирание еловых веток, пока на них не останется ни одной иголки, выдалбливание каменных глыб.
Доведенные этими испытаниями до состояния