меча торчат из-под него, словно хвост.
Я захожу в таверну, выпиваю кубок морского меда и прислушиваюсь к разговорам, но до меня доносится только эхо обычных, повседневных дел. Работа, мало денег, ссоры с женами, невежливые дети, зимняя тоска, цены на древесный уголь и на чаячьи яйца на рынке, любовь, любовь платная, и снова мало денег. Как везде и всегда, наверняка на любой планете, населенной похожими на людей существами. Космическая постоянная.
Я выхожу на улицы, что петляют между стенами, обросшими готическими украшениями, потом – путь в следующий трактир. Я ищу Отверженных, чужеземцев, а особенно агитаторов. Сказать честно, я ищу хотя бы что-то. Счастья. Искушаю судьбу. Провоцирую. Хочу, чтобы случилось то, что позволит сдвинуться с места.
Но нахожу лишь пустующие улицы, сияние газового и масляного пламени в окнах и танцующие вокруг фонарей снежинки.
Я неспешно иду по улице и пытаюсь создать хотя бы какой-то план. Что хотели бы сделать агенты ван Дикена и Фрайхофф? Я вовсе не утверждаю, что это должен оказаться Багрянец. Отнюдь нет. Просто любые агенты. Я знаю, что они есть – в Змеиной Глотке я влез в обе сети. Что сам бы я хотел сделать на их месте?
Во-первых, собрать информацию о подготовке города к вероятной осаде. Во-вторых, о Фьольсфинне и обо мне. Кто мы такие, являемся ли угрозой для хозяев? Решился бы я на какой-то саботаж сразу? Прихожу к выводу, что нет. Саботаж притягивает внимание. Вызывает тревогу. Немного агитации и рост недовольства. Это же, в свою очередь, отвлекает внимание и средства и маскирует прочие ходы.
Какие? Попытку проникнуть в число слуг таинственных оборонительных действий Фьольсфинна, что ведутся внутри горы, или проникнуть в Верхний Замок.
Могут существовать две независимые сети, могут состоять из замаскированных агентов, выдающих себя за местных, пятой колонны из Отверженных и черной агентуры, скрывающейся в лабиринте пустых кварталов, которую никто не видел и о которой никто не знает.
Не таким ли образом приходит паранойя?
Я иду улочками, петляю по району, чтобы не идти по кругу. Порой прохожу мимо группок мутантов, но кроме того, что они провожают меня тяжелыми взглядами, не происходит ничего.
Я одолеваю лестницы, что ведут меня на улочки, лежащие выше, над массивом каверн. Скальная стена покрыта портиками, вырезанными в камне шпилями башен, арками и укосами, – выглядит так, словно она поглотила несколько соборов. Самый нижний уровень – линии колоннад и ряд резных арок, что окаймляют массивные затворенные двери, ведущие вглубь горы. Они затворены и охраняются. Если бы я был врагом, шпионом, то эти резные, окованные ворота, охраняющие вход в пещеры, не давали бы мне покоя. По ту сторону улицы, в тенях зеркального отражения колоннады в стене каверн, теснятся прилавки и крутится немного больше людей. Я лениво прохаживаюсь там, глядя на серебряные курганы жесткой от мороза рыбы рядом с раскрашенными кувшинами и жбанами, какими-то таинственными чешуйчатыми корнеплодами в корзинах, когда слышится