стану супругой ему, то не подобает мне лечить его».
Здесь надлежит отметить, что слова святой Февронии не были безрассудной дерзостью или желанием воспользоваться тяжелым положением Петра. Дело в том, что прозорливая дева к этому времени уже получила от Бога уверение, что по Его святой воле тяжко болящий представитель славного рода Рюриковичей предназначен ей в мужья, и воспылала к нему истинной любовью. В душе же самого Петра в ту пору боролись между собой желание получить исцеление и гордость представителя княжеской династии. В итоге он слукавил – пообещал жениться, но в душе понадеялся на то, что, исцелившись, сможет отказаться от обещанного брака. В самом деле, какая земная сила могла побудить князя Петра сдержать свое обещание?
Феврония велела князю вымыться в бане и смазать предложенной ею хлебной закваской все образовавшиеся на коже струпья, кроме одного. Благодатная девица, по словам жития, «имевшая премудрость святых отцов», вовсе не случайно назначила именно такое лечение. Как Господь и Спаситель наш Иисус Христос, исцеляя прокаженных, слепых и расслабленных, через телесные недуги врачевал душу, так и блаженная Феврония, зная, что болезни попускаются Богом для испытания или за грехи, назначила лечение для плоти, подразумевая духовный смысл. Поскольку же прозорливая Феврония ведала горделивое лукавство Петра, она велела князю оставить несмазанным один струп как свидетельство не очищенного до конца греха.
Вышедший из бани на своих ногах полностью здоровым, Петр, разумеется, предпочел не вспоминать о данном им обещании жениться. Но не забыл о его обещании Господь и Спаситель наш Иисус Христос. Вскоре от единственного оставшегося на теле засохшего струпа болезнь Петра возобновилась. Вновь покрывшийся ужасными струпьями, вторично обезноживший больной вернулся к Февронии.
Какой же прием встретил он у своей невесты? Петра осыпали упреками и насмешками? Нет, его приняли с любовью и милосердным состраданием, а слова укора, сказанные ему Февронией, имели целью не уязвить душу болящего, а побудить его к покаянию за нарушение данного пред Богом обещания. Разумеется, Петру не было отказано в повторном лечении, результатом которого вновь стало полное исцеление.
И тогда в душе Петра, ставшего как раз около того времени Муромским князем, стало разгораться пламя любви к исцелившей его простой крестьянке Февронии. Кстати, с исторической точки зрения в этом нет ничего удивительного. Русские князья, в отличие от западноевропейских монархов, нередко именно по любви создавали семейные союзы с женщинами из простого народа. В конце концов, сам Креститель Руси святой равноапостольный великий князь Владимир (978-1015), как известно, был сыном рабыни…
Потому даже с чисто исторической точки зрения неудивительно и, более того, совершенно закономерно, что плодом взаимной любви Петра и Февронии вскоре стал их христианский брак. «И прибыли они в вотчину свою, город Муром, и начали жить благочестиво, ни в чем не преступая Божии