внешним условиям, меньше способствуют приспособлению и выживанию. Такие особи поражаются и в своем потомстве. В то же время особи, наделенные позитивными изменениями, получают шанс на выживание. «Сохранение благоприятных индивидуальных различий и изменений и уничтожение вредных я назвал Естественным отбором, или Переживанием наиболее приспособленных»60.
Таким образом, благодаря изменчивости и отбору, происходит постепенное совершенствование вида в направлении соответствия той экологической, а у человека еще и социальной, нише, в которой ему суждено пребывать. И хотя «с первого взгляда кажется почти невозможным представить себе, что самые сложные органы и инстинкты могли усовершенствоваться… путем накопления бесчисленных незначительных изменений, каждое из которых было полезно для его обладателей»61, тем не менее это действительно так.
Если расу человека мы определим как род, а этносы, от нее произошедшие, как виды, то дарвинистская картина их появления и расхождения представляется нам следующей.
Разделение рода на виды и суть этногенеза
Прямым и неизбежным следствием изменчивости и отбора является последующее расхождение признаков у представителей рода и вида.
Разделение рода на виды первоначально предстает перед нами как разделение вида на разновидности по принципу расхождения признаков (дивергенции). Что это значит? Сам Дарвин объясняет так:
«Принцип, который я обозначаю этим термином, крайне важен и, как мне кажется, объясняет некоторые существенные факты… Разновидности, даже резко выраженные и имеющие до некоторой степени характер видов, – о чем свидетельствует то безнадежное сомнение, которое во многих случаях возникает при вопросе, куда их отнести, – несомненно, различаются между собой гораздо менее, чем хорошие, резко ограниченные виды. И тем не менее, согласно моему воззрению, разновидности – только виды в процессе образования, или, как я их назвал, зарождающиеся виды»62.
В качестве одного из примеров Дарвин приводит образование двух пород лошадей – скаковой и ломовой – от предков, использовавшихся некогда то так, то эдак и не имевших четкой специализации: «Первоначальные различия могли быть очень малы, но с течением времени, вследствие непрерывного отбора, с одной стороны, наиболее быстрых, а с другой – наиболее сильных лошадей, различия могли возрасти и дать начало двум подпородам. Наконец, по истечении столетий эти подпороды превратились в две хорошо установившиеся и совершенно отличные одна от другой породы»63.
Если учесть, что терминология той поры допускала весьма вольные подмены (виды – подвиды, разновидности; породы – подпороды и т.д.), то смысл сказанного предельно ясен. От минимальных различий, через их культивирование, – к максимальным, видообразующим: вот путь образования новых видов, независимо от того, ведется ли отбор искусственный или