умалишенных. Не говори мне, что мои болезни лишь плод моего воображения!
– Твой отец умер на дуэли с лордом Эйлсбери, Деймон, от пули, пронзившей его грудь. А вот мать, как говорили знавшие ее люди, была вечно напряжена как струна. И что-то в ней надорвалось. То же произойдет и с тобой, если ты не поймешь, как важно для тебя спокойствие. А сейчас, ради бога, садись и расскажи, что за милое создание почти бегом пронеслось по коридору.
Эти слова мгновенно отвлекли Деймона от мыслей о своем здоровье, как на то и рассчитывал мудрый молодой капеллан.
– Милое создание. Ты так называешь эту новоявленную мегеру?
Питер возразил:
– Наши мнения расходятся. Как всегда.
– Это «милое создание» могло бы привести британскую армию к победе под Аустерлицем, – свирепо сказал Деймон. – Эта проклятая ведьма чуть не лишила меня мужских достоинств. Будет просто чудом, если у меня после этого появится ребенок.
– Ну что ж, поскольку ты не собираешься жениться и произвести наследника, то я не вижу в этом беды, – спокойно отреагировал Питер на слова капитана, игнорируя его свирепый взгляд. Он нагнулся, поднял с пола справочник Петерсона и, положив его на стол, спросил: – Кстати, кто она?
– Леди Гвинет Эванс-Симмз.
После некоторой паузы капеллан кивнул:
– Ясно.
– Это что-то объясняет?
– Вполне.
Деймон наполнил бокал и стал расхаживать по каюте.
– Очевидно, она решила, что плавучие тюрьмы – это преступление против человечности, что их следует реформировать и что нужно непременно начать с нашей.
– Не могу сказать, что я ее за это осуждаю. Я давно считаю, что британская практика содержания заключенных на грязных и вонючих судах – это то, что Господь должен оплакивать.
– Я знаю. По-твоему, почему я уже предпринял шаги для исправления положения?
– Предпринял шаги? – недоверчиво переспросил капеллан и покачал головой. – Будь честным с самим собой, Деймон. И со мной тоже. Твои так называемые шаги продиктованы отнюдь не заботой и сочувствием к заключенным, а лишь желанием отомстить Болтону и флоту, которые, по твоему разумению, предали тебя.
– Флот действительно предал меня. А что касается заключенных и моих действий, то важен конечный результат, не зависимо от моих побуждений.
– Чепуха, Деймон, и ты это знаешь сам.
– Ради бога, избавь меня от своих проповедей, Питер. Ведь сегодня даже не воскресенье.
– Я вижу, что задел тебя за живое и достал до самого сердца.
– Ты знаешь меня достаточно близко и должен знать, что у меня нет такого органа.
Питер подошел к двери и, подавляя подступающий гнев, казал:
– Да простит тебя Бог, Деймон…
– Погоди.
Держа руку на дверной защелке, капеллан остановился.
– Я не хочу, чтобы эта назойливая ведьма совала всюду нос на моем судне, – пробормотал Деймон, разглядывая содержимое бокала.
Питер повернулся и прислонился к двери, глядя на Деймона, который нервно водил пальцем