финансовой помощи в 2012 году способен довести и без того встревоженных парламентариев по всей Европе до удара – следовательно, нужно добиться каких-то уступок. Президент Саркози и канцлер Меркель смирились с идеей реструктуризации греческого долга, но при условии, что затронуты будут только те кредиторы, интересы которых не сильно противоречат интересам Франции и Германии. К лету 2011 года было решено, что сокращения коснутся в основном греческих пенсионных фондов, греческих частно-государственных институтов и греческих вкладчиков, скупивших государственные облигации, а вот кредиты, предоставленные МВФ и европейскими организациями в 2010 году, останутся неприкосновенными[30].
Это решение сулило бесславный конец жалкому правительству Папандреу, которое добилось от парламента согласия на первую «спасительную» сделку; такую цену посчитали вполне приемлемой. В конце концов, премьер-министр Папандреу, его министр финансов и весь греческий истеблишмент едва сумели уговорить парламент на первую сделку, неустанно повторяя, что лишь так Греция спасется, что реструктуризация долга не является ни необходимой, ни желательной, и что любой, кто утверждает иное, заслуживает побивания камнями – или хотя бы остракизма[31], как было заведено у древних афинян. Минуло менее чем два года; разве то же правительство в состоянии снова переубедить утомленный, униженный парламент, уговорить его на реструктуризацию долга и на новый кредит, даже больше первого? Если коротко, кабинет был обречен.
Импотенция правительства Папандреу была очевидна не только для Парламентского дома; куда яснее она виделась снаружи, на площади Синтагма. Слово «Синтагма» означает «конституция», и название площади восходит к событиям 1843 года, к восстанию против короля Оттона, урожденного баварца, когда повстанцы сумели навязать иноземному монарху письменную конституцию. Площадь зажата между зданием парламента, бывшим дворцом короля Оттона, с одной стороны и уродливым строением 1970-х годов, где располагается министерство финансов, с другой стороны. Из определенных точек на площади виден Акрополь, горькое напоминание о былой славе Греции, а также олицетворение идеи о значимости демоса, то есть народа. С 1843 года, когда королю Оттону пришлось уступить, почти всякая демонстрация или митинг в Афинах начинаются, проходят или завершаются на площади Синтагма, перед зданием парламента. На этой площади я сам, вместе с миллионами других греков моего поколения, участвовал в своей первой демонстрации в начале 1970-х годов, от души надышался газом CS[32] – и отрастил, образно выражаясь, политические клыки.
Весной 2011 года, когда страна уже стала жертвой свирепой рецессии, началась спонтанная оккупация площади Синтагма – возможно, в подражание аналогичным захватам общественных мест в Испании так называемыми indignados, «негодующими», которые протестовали против политики экономии и требовали, чтобы с ними впредь считались. С наступлением темноты на площади собиралось не больше двух