восемь лет существования общей европейской валюты наши государственный и частный сектор заимствовали бы крошечную сумму у французских и немецких банков, а те проявляли бы бдительность, кредитуя страну с дефицитом бюджета, страну, чья валюта постоянно слабеет. В результате в период с 2000 по 2008 год Греция развивалась бы черепашьими темпами, особенно в сравнении с тем бумом, который мы фактически пережили. Когда в 2008 году разразился кредитный кризис, Греция столкнулась бы с небольшой, короткой, незначительной рецессией, подобно Румынии или Болгарии. Такая же коррумпированная и неэффективная, как всегда, Греция поживала бы себе, как в 1950-х и 1960-х годах, даже без намеков на тот гуманитарный кризис, в котором она вынуждена барахтаться ныне. Прогрессисты, уставшие от болезней и пороков нашего общества, продолжали бы митинговать на площади Синтагма, и никто за пределами страны не обращал бы на них внимания, а заголовки мировых СМИ не пестрели бы броскими фразами насчет «Новой греческой трагедии», «Греции как угрозы мировым финансам» и т. п. И, конечно, эта книга никогда не увидела бы свет.
Человеку свойственно ошибаться, как принято говорить, но чтобы провалиться максимально громко и с немалыми человеческими потерями, нам понадобился, похоже, самый крупный экономический проект Европы – евро. Греция стала этакой канарейкой в угольной шахте еврозоны, гибель этой птицы должна была послужить предупреждением о смертоносном финансовом газе в денежной системе континента. Вместо того в 2010 году небольшая, слабая и расточительная Греция сделалась козлом отпущения для Европы и ее банков. Греков принудили к заимствованию немыслимых сумм ради французских и немецких банков, заставили вести скорбную жизнь в постмодернистском работном доме, дабы иностранные парламенты не узнали всей подноготной грязной сделки, а также обвинили во всех смертных грехах. Однако в те долгие и славные ночи на площади Синтагма европейский истеблишмент утратил контроль за развитием игры в виноватых. Молодая женщина, та самая, что провозгласила свое право ставить под сомнение авторитеты этим коротким вопросом: «А кем мне надо быть?», олицетворяет собой поворотный момент истории. Да, наше общество поражено обилием злокачественных новообразований, но нет, жестокое и несправедливое наказание нельзя признать обоснованным. Мы не согласны с ним мириться.
Екатерина Великая однажды обронила, что, коль уж не можешь быть хорошим примером, тогда просто будь жутким предупреждением[40]. Греция своей участью действительно предостерегла все прочие отстающие в развитии европейские страны: железная клетка из прутьев долга и аскетизма уготована жертвам финансовых принципов, соблюдать которые в кризис оказалось невозможным. Но молодая женщина с площади Синтагма, бездомный переводчик Ламброс, миллионы других людей, готовых затянуть пояса, однако не желающих тонуть в бездонной пучине греческого долга, полны решимости показать остальной Европе, что существуют гуманные альтернативы,