отбой, Галина, на какие-то секунды, представила себе, как когда-то она это делала в юности, их двоих, голых и жадных, в одной постели. Прикрыла глаза, сладострастно повела плечами, но быстро встряхнулась: нет, это уже невозможно, между теми и этими фантазиями – почти два десятка лет… Ну да, тогда она сама сглупила, прикрывалась, дура, хорошим воспитанием, а сейчас и тело уже не то, и в мыслях – одни проблемы.
И все же ей очень хотелось пойти на эту встречу!
Самооценку свою за счет тех, кому в жизни меньше повезло, поднять, и с Максом повидаться.
Зачем? Да просто, чтобы было!
Сколько уже лет она, как сжатая пружина, живет одними подсчетами: хватит ли денег, успеет ли дочка в школу, дадут ли матери в поликлинике бесплатный рецепт, повысят ли цены на электричество и не разорится ли банк-кредитор?
Летят дни и годы, народ вокруг напивается, без стеснения предается блуду, тратит в экстазе все до копеечки на лучшие шмотки и развлечения, а Галина все думает.
Думает и стареет.
Бесконечно думает о том, о чем пристало думать мужику: что отцу ее, будь он неладен, что мужу, сорняку пустому, да будь проклят!
А ниточка настоящего жемчуга на дряблой бабкиной шее – это что, награда в конце пути?
Да, ее жизненный опыт шептал ей, что Разуваев не лучше остальных, но свой праздник души он готов сейчас разделить именно с ней!
А ей-то, самодостаточной, не старой еще женщине, что теперь может быть нужно от мужика?
Да чтобы хохот до жара в груди, чтобы вино по столу и мимо, чтобы руки жадные на спине и, самое главное, – чтобы получилось хоть раз забыться и не думать, не ду-у-у-мать, черт их всех подери!
Ладно.
Соломону Аркадьевичу по-любому придется позвонить, пора по налогам отчет сдавать. Вот и будет у нее возможность поплакаться, чтобы свое место в клубе сохранить.
Гораздо сложнее было сделать так, чтобы Родя как можно скорее съехал с ее квартиры. Может, чем черт не шутит, какая-нибудь из многочисленных девок приютит его у себя на съемной хате?..
Дочери она сама все объяснит.
Галина расправила затекшее тело, подняла длинную ногу, потянула носочек ступни и поиграла пальчиками.
Получилось красиво, маняще.
Не поедет она к бабке за снотворным, а пойдет в торговый центр покупать красивое платье.
Да здравствует кредитная карта!
Дымчато-серый апрель, еще без солнца, но с таким ощущением неба, будто солнце на нем давно уже есть, просто, робея перед неизбежной дикостью мая, оно решило ненадолго спрятаться, заставил Галину бежать по улице, на встречу с новым платьем и новой жизнью.
Утреннее решение во что бы то ни стало развестись с мужем к вечеру только укрепилось.
«И что же так резко поменялось?» – спрашивала себя Галина, перепрыгивая, как школьница, через лужи.
Страх отползал, вот что.
А вместе с ним и сомнения.
Сегодня же вечером она придет домой и вытащит из-под кровати этот гадкий сундук, в котором живет ее страх. Сундук с тряпьем, таким привычным, таким уютным, но поднеси ближе – одни