Шагом марш на ту сторону и бегом направо вдоль провала. Там вас ждет последнее испытание.
– А что это будет? – спросил кто-то из толпы, все тут же притихли.
– Я не имею права говорить, – важно заявил Ветер. – Но поверьте мне на слово – то, что было до этого, покажется вам детским лепетом.
Миновав мост, растянувшаяся толпа претендентов двинулась вдоль обрыва.
– Что это может быть? – вслух размышляла Алина. Она настолько освоилась в компании ребят, что даже Мефодий, который не жаловал посторонних, говорил с ней, как со старой знакомой. – Может быть, нас заставят убирать помещение или утилизировать отходы?
– Ага. Нас оставят наедине со сморкуном и поглядят, как мы сумеем его убрать, – азартно воскликнул Рудольф. – Это будет настоящая утилизация.
– А кто не сумеет? – сделала большие глаза Алина.
– Кто не сумеет, тот все, – нарочито небрежно ответил рыжепрядый. – По крайне мере утилизировать его точно не придется.
– Вы говорите полную чушь, – вмешался Мефодий. – Дураку ясно, что будет нечто другое. Первые три задания были на разум, на силу и на ловкость.
– И что же может быть четвертым? – спросил, подходя, Ивор. Он был зол на себя. Почему он не может говорить с Алиной так же беззаботно, как Рудольф? Даже Мефодий не тушуется и не осторожничает, как обычно с незнакомыми людьми. Что за непонятная робость? Такого юноша за собой никогда не замечал.
– Я думаю, что в последнем испытании нас проверят на умение сочетать эти качества в критической ситуации.
– Ой, что это! – воскликнула Алина. Друзья поглядели туда, куда указывала девушка.
Идти дальше было невозможно, путь преграждала стена, такая же бурая как пол.
Претенденты заволновались, потом кто-то воскликнул:
– Глядите!
Ивор подался вперед, из тумана бездны к ним поднимался здоровенный деревянный помост с перилами. Не было видно ни механизмов, его поднимающих, ни специальных приспособлений, типа веревок или воздушных шаров.
– Но ведь левитация невозможна? – воскликнул Ивор.
– Левитация человека невозможна, предметы же при должном умении и запасах субстанции волшебства можно заставить летать, – тут же объяснил Мефодий.
Помост поравнялся с каменной тропой и остановился. Только теперь Ивор увидел карлика, еще меньшего, чем Рой. Такой же крючковатый нос и писклявый голос, вот только одевался он далеко не так щегольски. На карлике была надета грязная потрепанная одежда, лицо и руки измазаны чем-то черным.
– Лифт пода-а-ан, отпра-а-авление через а-а-адну минуту. Пра-а-ашу потора-а-апиться! – водитель помоста странным образом тянул слова, отчего его речь походила на завывание ветра в трубе.
Претенденты опасливо вступили на помост. Доски скрипели и прогибались при каждом шаге. Рудольф споткнулся и ухватился за перила, раздался громкий хруст, в руке рыжепрядого остался трухлявый кусок дерева.
– Уважаемый, – сказал Рудольф, обращаясь к карлику, – а вы уверены, что ваша… колымага не развалится на пути ко дну?
– Не