что он не был особенно приятен в общении с людьми, в его политической деятельности практически на всем протяжении присутствовали элементы макиавеллизма. При этом они особенно усилились после октября 1917 г., когда он стал главой советского государства.
Развеян миф советской историографии о его чрезмерной искренности и приветливости («он к друзьям милел людской лаской»). Как заметил лично знавший Ленина Н. Валентинов (Н. В. Вольский), в течение долгого времени у него «вне политического и теоретического единомыслия, вне деловых отношений ни с кем, кроме родных, … не было прочного душевного, эмоционального контакта… Он всегда был настороже. Всегда недоверчив. Всегда с опаской следил, нет у его окружения, его товарищей каких-либо уклонов (курсив в тексте. – С. С.) от системы идей, им разделявшихся». Как подчеркнул Н. Валентинов, в течение всей своей жизни Ленин, кроме Инессы Арманд, только с двумя – с Мартовым и Кржижановским – и то на очень короткое время был «на ты» [32].
Убедительным представляется то объяснение моральной эволюции Ленина, которое дал Н. Бердяев, отметивший, что революционность Ленина имела моральный источник, он не мог вынести несправедливости, угнетения, эксплуатации; но, став одержимым максималистической революционной идеей, он, в конце концов, потерял непосредственное отношение к живым людям, допуская обман, ложь, насилие, жестокость. «Ленин не был дурным человеком, в нем было много хорошего. Он был бескорыстный человек, абсолютно преданный идее, он даже не был особенно честолюбивым и властолюбивым человеком, он мало думал о себе. Но исключительная одержимость одной идеей привела к страшному сужению сознания и к нравственному перерождению, к допущению совершенно безнравственных средств в борьбе» [33].
Весьма сложно квалифицировать и теоретическую деятельность Ленина. Она началась в 1893 г., когда была опубликована его первая статья «Новые вопросы хозяйственной жизни». Более обстоятельными были книги «Что такое «друзья народа» и как они воюют против социал-демократов?» (1894 г.), посвященная критике народнической доктрины, и «Экономическое содержание народничества и критика его в книге г. Струве» (1895 г.). В 1898 г. он закончил большую работу «Развитие капитализма в России». Бесспорно, Ленин не был выдающимся теоретиком, а уж тем более «гением» философской или экономической мысли. Как писал М. С. Оль-минский, редактор первого собрания сочинений В. И. Ленина (1920 г.) в специальной статье, посвященной этому изданию: «Ленин ни одного слова не добавил к Марксу, но он научил нас понимать его» [34]. Однако Ленин действительно сумел определенным образом приспособить марксизм к конкретно-историческим условиям России начала XX века и создать особый культурно-исторический феномен. Субъективно он претендовал на то, чтобы быть ортодоксальным марксистом. Он им и являлся постольку, поскольку основой его теоретических и политических решений был именно первородный марксизм, марксизм «Манифеста Коммунистической партии», наиболее экстремистская